- Ой, да вы казните, да не до смерти. То братец, Иван, сговорил меня малышей поменять, сказывал, наш Алешенька царем станет. Уж я как супротив умышления такого была, да он обещался скрасть сына, коли добром не соглашусь.
Бородатое лицо Воротынского пошло багровыми пятнами.
- Он как лучше хотел, - всхлипнула Мария, - чтоб на Руси державствовал человек честный да праведный, такой, как Иван Михалыч.
- Себе он лучше хотел! - в бешенстве крикнул Воротынский. - А ты в том ему попускала! Дура, ай, дура! Вот уж истинно сказывают, куды бес не пролезет, туды бабу пошлет! Но ужо задам я этому ярыжке, будет помнить, как чинить нам досады!
А Пьер сидел истуканом, слушая признания боярыни, мысли его лихорадочно метались:
"Дьявол разбери этих фантазеров из корпорации! Это ж надо такое удумать! А я-то, я-то хорош! Расслабился, решил, что самый умный и всех вокруг пальца обведу, дурак!"
Воротынский повелительно махнул рукой:
- Отдай, князь, Алешку боярыне, пущай едут с миром. А я стану через нее ответствовать, с бабы-то что возьмешь.
Прижав сына к груди, Мария бросилась в сени.
"Два претендента долой!"- с ликованием подумал Шереметев, а вслух, притворно вздохнув, сказал:
- Эва, какие дела-то. Ведь и тебя, Иван Михалыч, и боярина Куракина Буйносов-то враз опорочил.
Воротынский промолчал, лишь желваки заходили на заросших бородой скулах.
- Надобно и нам уходить, а то вон, глядите, мальца моего вусмерть испужали. Ступай, Иван Михалыч, в крестовую палату, в спокойствии все обсудим.
Но Воротынский упрямо повел бычьей шеей.
- Нечем мне перед вами и Русью оправдаться, опозорил меня шурин. Одно скажу: о затее грешной я не ведал, но коли стал невольно ее причиною, то на державу ныне претендовать отказываюсь и на том крест целую. Будет ваша воля - сберегите все нонешнее в тайне, век не забуду. Эх, что ж за доля такая, второй раз Алешка мой поперек русской судьбинушки встает. Мало мне смерти князя Михаила>[7], преемника царского, так теперь еще и это!
Склонив голову, он твердым шагом вышел, сопровождаемый земными поклонами челядинцев.
>[6]Посолонь - по солнцу, т.е. по часовой стрелке.
>[7]Имеется в виду князь Михаил Скопин-Шуйский, отравленный на пиру по случаю крестин Алексея Воротынского.
