Под дощатым настилом барбета у него были спрятаны лыжи, грубо вытесанные из досок от дощаника. Ренат украл их ещё две недели назад у вестового. Бежать из ретраншемента на лыжах было сподручнее, чем на коне. С лыжами в охапке Ренат двинулся по куртине. К январю запасы дров в ретраншементе иссякли, и Бухгольц разрешил брать фашины; теперь на куртинах в ограждении зияли прогалы, перекрытые брустверами из плотно сбитого снега. Ренат тяжело перелез через бруствер, сел и на заду съехал с ледяного откоса вниз, в ров, опоясывающий ретраншемент.
Солдаты чистили ров каждый день, но шурган замёл его так, что Ренат провалился в сугроб по грудь. Побарахтавшись, выправляясь, он пополз вперёд, к противоположному склону рва, потом полез вверх по эскарпу. Он упирался локтями и коленями и сам себя благодарил, что не стал дожидаться Бригитту в ретраншементе. Гита не выгреблась бы из этого снежного ада.
На ровном пространстве он наконец поднялся, нацепил на ноги лыжи и оглянулся. Громада ретраншемента была совсем рядом – но буря полностью скрывала её. Значит, и его самого не видно ни с куртины, ни с бастиона. Лишь бы не потерять направление. Слава Деве Марии, что вне пределов шургана ветер установится ровнее, и по нему можно будет ориентироваться.
Проваливаясь по щиколотку, Ренат пошёл в сторону юрги.
Офицеры хватились его только через час.
– А куда пропал штык-юнкер? – спросил у всех Ваня Демарин. – Весь ретраншемент уже можно было три раза обойти!
Ване никто не ответил.
– Я пойду поищу его, господа, – вздохнув, сказал Ваня. – Не дай бог какая неприятность стряслась.
– Я с тобой, Демарин, – сказал поручик Кузьмичёв.
В это время Ренат пересёк дорогу, натоптанную за зиму драгунскими дозорами, которые каждую ночь безостановочно объезжали ретраншемент и конский загон по большому кругу. От дороги в дымящихся снегах осталась только мелкая ложбина, взрытая недавно прошедшими всадниками.
Ещё через час офицеры явились в землянку Бухгольца. Полковник, как и все, спал в одежде, а потому офицерам не пришлось ждать, пока он приведёт себя в порядок. Тарабукин впустил Демарина, Кузьмичёва и Ожаровского.
– Мы весь ретраншемент обшарили, но нигде его нет! – взволнованно сообщил Ваня. – На втором бастионе караульный видел его, и с тех пор всё!
– В редуте проверяли? – растирая лицо ладонями, спросил Бухгольц.
– Я ходил, спрасшивал, – кивнул Ожаровский. – Сей нотчею Йоган там не появисша, Ыван Дмытржэвич.
– Надо искать, пока он не замёрз, – Бухгольц наклонился за башмаками. – Демарин, поднимай свою роту. Пускай солдаты шомполами проверят снег во рву. Он мог сломать ногу, упасть, и его замело. К делу, господа.
