- Какой провал? Говори толком. Где Шурка?
- Шурка твой успел сбежать, а вот Заев и Лощилин попались. Заева в нижнем белье у полюбовницы захватили. Теперь нас всех выдадут. Доигрались в хоронючки, ми-ли-цио-не-ры! - презрительно протянул он последнее слово.
- Постой! А кто же нас продал? Кто разнюхал?
- Иди узнай, господин унтер-офицер! - издевательски осклабился Гривцов. - Пошли вы... с вами пропадешь тут! - И он направился к конюшне.
- Куда ты? - крикнул Токмаков.
- В родные места уеду. Там у меня верные люди есть. И пулемет найдется.
- Ну постой, постой, не пори горячку, - примирительно подошел к нему Токмаков. - Это хорошо, что ты в своих селах народ подымешь. А я тут... Потом сойдемся вместе, а? Может, и Шурка где объявится? Небось в Караул подался! Или в Рамзу. Я знаю все его места.
Рассудительность Токмакова поостудила пыл Гривцова. Он мирно попрощался, взял свой походный мешок и поскакал к пойме реки Вороны, славящейся своими зарослями, болотами и оврагами.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Ощетинились стерней поля, заморосили сентябрьские дожди. Закурлыкали в небе журавли, улетая на юг.
Кривушинские мужики стали чаще собираться у сходной избы. Обсуждали сельские дела, заставляли грамотных читать губернскую газету, которую завозил к ним вместе с письмами Макар Елагин. Лист с бюллетенем о здоровье раненного эсерами Ленина зачитали до дыр; приставали к Макару: может, он чего еще знает, "акромя газеты"? Но тот молча пожимал плечами.
Василий однажды вручил Макару письмо на имя Ленина от кривушинской бедноты.
- Смотри, товарищ Елагин, не затеряй, - строго попросил он, - письмо государственное. Скорейшего выздоровления Ильичу желаем. Понял?
- Как не понять!..
Притихли, спрятались в своих каменных берлогах кривушинские богачи слишком свежи были в их памяти судьбы Сидора и Потапа. А тут еще красный террор объявлен после покушения на Ленина. Даже на выборы нового сельского Совета не пошли - сказались больными.
Комитет бедноты провел в Совет своих членов. Андрея Филатова избрали председателем Совета, Василий Ревякин, как секретарь сельской партийной ячейки, состоящей всего-навсего из трех коммунистов, взялся организовывать коммуну. Василий жалел, что из села ушел продотряд. С ним было как-то спокойнее и веселее. Учет обмолоченного хлеба в селе комитет бедноты успел провести вместе с отрядом, а вот коммуну создавать придется одним.
На уездный съезд совдепов и комитетов бедноты Василий поехал с Андреем. Там он увидит Чичканова, расспросит у него все про коммуну.
