Маша понимала, что Василий может задержаться по казенным делам, но какое-то предчувствие все толкало и толкало ее к окну, она сгорала от нетерпения.
- Замочит папку нашего, коль в дороге захватит, - тревожно говорила она сыну, в который уж раз подсчитывая, сколько он ехал в Тамбов, сколько может пробыть у начальников.
А Мишатка все сидел на подоконнике, не спуская глаз с дороги, идущей к дому.
- Мамка, глянь, радуга! - вдруг радостно крикнул он. - Дождя больше не будет? Да?
- Где радуга? - Она наклонилась к окну, ласково притянув к груди Мишаткину голову, и, перекрестившись, прошептала:
- Слава богу! Яркая какая!
2
Летом дождь - своенравный упрямец и капризный баловник. Нежданно-негаданно налетит, незаметно исчезнет. И не нужен бы, да ничего не поделаешь. Забарабанит по крышам, зашуршит по лесу, захлещет путника в дороге чистыми, свежими струями. Хочешь - прячься, хочешь - снимай картуз да подставляй горячую голову... Прошумел, прошуршал, отхлестал и - нет его. Глядь, на небе радуга красуется, пестрая, как свадебная дуга.
Дождь захватил Василия у небольшого хуторка Светлое Озеро. Полил сразу, как из ведра.
С крылечка крайней избы послышался игривый женский голосок:
- Скорей, скорей, комиссар, сюда!
Василий кинулся к спасительному крылечку. И - остолбенел, не решаясь поднять ногу на ступеньку. На крылечке стояла молодая красивая женщина и улыбалась.
Он в нерешительности остановился у порога, прижимая левую руку к боковому карману, где лежал его новый документ.
- Да что ж ты стоишь, чудак, мокнешь? Заходи, не бойся. Бандитов нет. В доме давно уж мужиком не пахнет! - И засияла улыбкой... Выставила ладошку под падающие с крыши струйки воды.
- Спасибо, барышня, - ласково сказал Василий, поднимаясь на крыльцо.
Она стряхнула с руки воду и вдруг громко рассмеялась. Василий покосился на нее, потом осмотрел свою одежду, - может, над ним смеется?
А она то затихнет, то снова хохочет.
- Чего чудного нашла? - недовольно спросил он.
- На барышню еще похожа? Спасибо, парень. - И снова расхохоталась.
Василий осмелел, улыбнулся:
- А что, разве не барышня?
- Два года, как вдова... Мой муженек на фронте оставил голову.
Василий украдкой рассматривал ее лицо, На тонком прямом носу царапинка. Длинные густые ресницы. И Василий почему-то решил, что именно эти ресницы, беспокойно взлетающие вверх, больше всего украшают ее.
Дождь припустил еще сильнее, еще громче забарабанил по железной крыше.
