На улице Чичканов спросил у Василия:
- Ты что же не похвалишься - у тебя дочка родилась?
- Любочка.
- И у меня есть дочка... Олечка. Наше будущее.
На Базарной улице, залитой жарким летним солнцем, они смешались с толпой. У каменного подъезда бакалейной лавки Чичканов остановился.
- Когда я войду, ты останешься у двери, - сказал Чичканов. - Наган есть?
- Есть.
Во дворе их встретил тот самый купчишка, который отдал церковное вино господам офицерам в дни мятежа.
- Вам кого, товарищи? - подобострастно пропел купец, погладив лысину.
- Кого надо - сами найдем, - ответил Чичканов. Это был пароль, сообщенный арестованным продагентом.
Купец осклабился и указал на крыльцо:
- Вверх по лестнице, пожалуйста.
На втором этаже, прямо на лестничной площадке, дверь, обитая оцинкованным железом.
Условный стук - один сильный удар.
Дверь открыли.
В полутемной комнате - десятка полтора мужчин, замерших при появлении Чичканова. Слышен только настороженный шорох.
- Здравствуйте, господа торгаши! Вы меня узнаете?
Молчание.
- Вижу, что узнаете. Я многих из вас тоже знаю. Вот пришел послушать, что вас так беспокоит... даже собрание собрали.
Он говорил и приближался к столу, не вынимая руки из кармана. Сел на свободный стул.
- Ну? Продолжайте...
Несколько мгновений висела над столом напряженная тишина.
Василий стоял у двери, сжимая в кармане рукоятку револьвера.
- Вот метелошников нам не хватает, товарищ Чичканов, - процедил ехидный голосок.
У Чичканова вздрогнули желваки и замерли.
- Ходит слух, твой отец хорошо метлы вязал. Ты, случаем, не в него пошел? А то нам торговать нечем. - Это говорит уже другой человек, другим, более злым голосом.
Чичканов даже взглядом не повел в его сторону - словно окаменел.
Купцы осмелели:
- Чем будешь кормить горожан?
- Подохнете все!
- Властители.
Какой-то грузный купец потянулся было с кулаками.
- Хватит! - Чичканов тяжело ударил по столу и встал. - Теперь слушайте меня. Я шел сюда арестовать всех вас и отдать в ревтрибунал.
В наступившей тишине резко скрипнуло несколько стульев.
- Сидеть! Дом оцеплен чекистами, - предупредил Чичканов движение купцов. И усмехнулся, довольный. - Как видите, я кое-что умею вязать и кроме метел! Но я раздумал, - продолжал Чичканов, - в трибунале вас могут расстрелять, как заговорщиков против советской власти. - Он помедлил, оглядывая купцов. - А вы горите желанием помочь нам, чтобы горожане не подохли с голоду... Так вот... - Он тяжело опустил руку на стол. - С сего дня вы являетесь заложниками. Откроете добровольно свои тайные склады помилуем, разрешим торговлю через кооперацию, не откроете - арестуем. Понятно?
