— Просто чтобы ты знал, — проскрипела она, — возможно, я желала тебя раньше, но сейчас обижена.
— Возможно? — самодовольно рассмеялся он. — Твоя страсть чуть не сожгла меня заживо.
Она зашипела, поскольку из-за потери памяти не могла опровергнуть это утверждение.
Надеясь усилить ее раздражение и вытеснить несчастье, он взял инициативу на себя и убрал цветущую ветку с пути, чтобы отпустить, прежде чем она пройдет мимо. Мягкие цветочные лепестки ударили ее в грудь.
Камео грозно на него посмотрела.
— Ты сделал это специально.
— Не нужно меня наказывать. Твоего голоса достаточно.
— Получай!
Она обхватила его шею руками и дернула, используя силу всего тела. Тела, которое ловко обернулось вокруг него, словно небесный змей. Вес и сила инерции помогли Камео его свалить.
Он не ожидал такого. Только поэтому атака сработала… конечно.
При ударе она не отпустила его, а перекатилась, уложив на спину. Лазарь не успел среагировать. Камео оседлала его грудь, обнажила один из своих алмазных кинжалов и прижала кончик к сонной артерии.
Это вызвало мгновенный стояк. Никто никогда не укладывал его на землю.
Доказательство того, что она его только ослабляет?
Это вызвало мгновенное опадание.
Камео выгнула одну из своих полуночных бровей, ее обычное выражение несчастья сгладилось самодовольным удовлетворением.
— Что скажешь?
Такая уверенная. Такая хитрая. Может ли женщина быть прекраснее?
Раз ее руки заняты, она не сможет остановить его действия…
Он должен сопротивляться. Мужчина не играет с искушением, искушение играет с ним. Их союз не закончится ничем хорошим.
В данный момент это его просто не волновало.
Лазарь схватил ее за талию и заворчал, когда соприкоснулся с теплой кожей.
— Такая мягкая, — сказал он. — Такая идеальная.
Ее сотрясла дрожь. Его стояк вернулся и стал еще сильнее.
С шипением Камео сильнее надавила кончиком кинжала на шею, пуская кровь. Ее челюсть упала.
— Ты истекаешь кровью. И твое сердце… я могу чувствовать удары своим бедром. Я не понимаю. Ты мертв. Умер. Разве нет?
— Да. Не уверен, чем отличаюсь. Только знаю, что меня нельзя отнести к живым.
Иначе вернулся бы в мир смертных, когда прошел через портал.
Он помнил слова отца из детства: «Мы последние оставшиеся потомки гидры. Наш вид не может исчезнуть. Не обычным путем, и не путем предательства».
Гидра стала первым девятиглавым чудовищем, когда-либо рождавшимся, с ядом настолько токсичным, что ее дыхание часто оказывалось смертельным. Она могла отрастить отрезанные конечности, даже головы, за секунды.
