— Шелест, ты что делаешь?! Прекрати!
— Перестань, если они и бросятся на тебя, то сначала наткнутся на мою руку, — сказал Шелест. — А со страхом надо бороться. Вообще, забудь, что они здесь есть. Давай я тебе спою что-нибудь успокаивающее?
— Менестрель, — буркнула Ют, не сводя глаз со скорпионов. — Пой, если хочешь, мне все равно.
Шелест улыбнулся. Он знал, что Ют нравится, как он поет, даром, что она всегда критиковала его бравые тексты за вопиющую бессмысленность.
— Нам будет послан спасительный знак, — пропел Шелест на бодрый мотив. — Эхо сраженья отзовется в веках… — сочинял он на ходу. — Грусть растворится, развеется страх… Наш гимн заглушит поверженный мрак!
Ют вскрикнула, и Шелест от неожиданности выпустил ее. Он и сам готов был вместо последнего слова издать вопль.
На его лице и руке внезапно оказались капли темной жидкости. Не составляло труда догадаться, в чем дело — достаточно было бросить взгляд в сторону. Казалось, троих скорпионов разорвало изнутри.
— П… почему? — еле выговорила Ют, прижавшись к шее Шелеста и в ужасе глядя на то немногое, что осталось от членистоногих. От страха она даже не смогла, по обыкновению, прокомментировать неуместность песни.
— Неужели им так не понравилось мое пение? — проговорил Шелест полушутя-полусерьезно, но слова повисли в воздухе.
Он не знал, что его напугало больше — вероятность того, что их с Ют постигнет та же участь, или что он, Шелест, каким-то образом причастен к произошедшему. Эта мысль сразу же пришла в его голову и наотрез отказывалась уходить, хотя он и понимал, насколько она абсурдна. Но что вообще могло возыметь такой эффект? — думал он. Не пение же, в самом деле.
— Давай пойдем отсюда, — шепнула Ют.
Шелест с помощью песка убрал с пальцев и щеки то немногое, что осталось от скорпионов, покрепче сжал в руке кленовую ветку, данную Сабриной, поднялся на ноги и в полном молчании продолжил путь. Ют осталась сидеть у него на плече.
Он вновь и вновь прокручивал в уме случившееся, пытаясь воссоздать в памяти все до мельчайших подробностей. Но после многократной прокрутки одного и того же ничего дельного не выявлялось. Держал в руке Ют, запел… Пейзаж оставался недвижимым. Что могло случиться? На мгновение ему подумалось, что к этому причастна ветка, данная Сабриной, но как мог обычный прут с кленовыми листьями разорвать скорпионов?
Через некоторое время вдали показалась горная цепь, но до нее было такое большое расстояние, что, наверное, очень высокие горы казались незначительными булыжниками.
