Гений-демон Сократа настолько вжился в душу мудреца, что даже изменил его телесный облик, сделав его уникально и неповторимо уродливым. Сократ был не просто некрасив, а своим безобразным видом прямо-таки бросал вызов эллинским меркам красоты. Он был невысокого роста с отвисшим животом, большой лысой головой с огромным выпуклым лбом, с непропорционально короткой шеей. Нос был приплюснутый и вздернутый, ноздри широкие и раздутые, губы толстые и чувственные, лицо одутловатое, глаза навыкате (как у рака), глядел всегда исподлобья. Некий физиономист Зопир нашел в Сократе много признаков сладострастной и порочной натуры. Все присутствующие, зная сдержанность Сократа и его умеренный образ жизни, рассмеялись над физиономистом, но Сократ заступился за него, сказав, что свои вожделения он победил посредством разума. Правда, неизвестно, какие именно вожделения он в себе одолел, ибо и в семьдесят лет он, как свидетельствуют сохранившиеся источники, не собирался отказываться от каких-либо из своих желаний.
Диалектика и здесь выручила Сократа, превратив его телесную неприглядность в свою противоположность и в орудие мощного воздействия на людей. Красавец Алкивиад видел скрытые за телесной дисгармонией Сократа «изваяния богов»; видимо, следуя этой логике, телесную красоту эллинов он должен был бы воспринимать как нечто безобразное. Можно ли согласиться, что в Сократе скрыты прекрасные изваяния богов? Художественный закон соответствия содержания и формы запрещает и делает невозможным такое извращение; в уродливой форме не может быть прекрасного содержания, а уродливое содержание не может войти в форму красоты. Без гармонического соответствия формы и содержания нет ни красоты, ни уродства: соразмерное содержание требует для себя прекрасной формы, как и наоборот: безобразная форма требует для себя изуродованного содержания. И красота, и уродство держатся на равновесии своих содержательных и формальных аспектов. А божественность речей Сократа вызывает не только восхищение, но и вопрос о том, какого рода боги питают его вдохновение.
Но демон Сократа лепил его по облику и безобразию своей уродливости не только телесно, но и душевно, сделав из него своего рода антропологическую уникальность. Но зачем человеку столь сильная уникальность, делающая его даже антропологическим исключением? Ведь каждый человек, обладая уникальностью, все же похож иногда на своих предков; при этом между всеми людьми есть какие-то черты сходства. Уникальность же Сократа абсолютна; она тоже должна была послужить средством мощного и тайного воздействия на людей.
