-Вот так, Джарус... или - не Джарус? -с веселым безумием спросил он, и "Вольво" при этом понеслась еще быстрее.- Вот так, Джарус. И Тарзан моего детства - Джонни Вайсмюллер - уже умер, и инспектор Жюв умер... а Фантомас, он же Жан Марэ, совсем постарел...
Он опять не заметил, как перешел на русский, но не придавал такому пустяку значения. Он уже начал подозревать, что это создание с запыленными волосами здорово понимает на любом языке.
Ну-ка, ну-ка, начал он с натугой припоминать, что там проходили в институте насчет езидов? Курс религий мира читал старый еврей Фильштинский. Голос у него был мягкий и тихий, глаза отчего-то жутко печальные, и смотрел он ими во время занятий исключительно на потолок, очевидно, чтобы не расстраиваться от созерцания того, как его питомцы исподтишка развлекаются вместо конспектирования. Теперь Андрей досадовал, что езиды со свистом пролетели мимо. Однако вскоре он с удивлением обнаружил, что память все же начала отыскивать бессвязные обрывки. Кто-то там ехал в лунном свете по долине... какой-то юноша, испорченный мистиками Багдада. Потом, кажется, поднялись из земли чудовища с газельими глазами... как водится, состоялся полет на небо за истиной... Ага! Вот забавный момент: тот парень, который отправился на небо, со страху опрокинул при этом кувшин, и когда вернулся обратно, вода еще не успела вытечь. Сам же он мог поклясться, что провел на небе семь лет, прошу заметить. Теория относительности, рассказанная задолго до Эйнштейна!
В лагере пижон Леша Худомлинский тоже распространялся насчет езидов, вспомнил Андрей. Но лешины байки были совсем уж кучерявые, Леша вполне мог и обычаи эскимосов сплавить за езидские.
И тут память выудила наконец кое-что более значительное: езиды-то... - в голове будто бы невнятно забубнил тихий голос Фильштинского, и всплыло: ах да! те самые, которые поклоняются дьяволу. Только дьявол у них отчего-то не как у всех, а в виде павлина, так и зовется: Мелек Таус {Владыка Павлин (араб.)}. Павлину и молятся... Еще один милый сюрприз: посадил в машину чертовку!
Нельзя сказать, чтобы бывшего пионера и комсомольца, а ныне члена партии Замурцева это открытие ужаснуло. То, что рая и ада нет, он знал уже давно, а теперь дело шло к тому, что, глядишь, скоро даже и парткомов не будет. Так что Андрей скорее повеселел и стал смотреть на пассажирку с новым интересом. Ничего необычайного он, разумеется, не обнаружил, только всё тот же немигающий профиль.
