Хорошо всё-таки, что у людей есть руки.
Иногда, местным удавалось охотиться удачнее, чем мне и тогда я получал ранения. Помню, как впервые это произошло – шёл по следу, когда услышал их впереди, спрятался в кустах. А потом они вышли, оглядываясь и нюхая воздух. Ветер шёл от них, я героически задыхался – мясо-то у них просто чудо, а вот упаковка подкачала. Выпал шанс метнуть копьё и я метнул. В молодую самку, потому как жёсткое мясо не люблю и самки меньше, легче нанести много повреждений сразу, легче гарантировать себе скорый обед, а не долгое преследование по следу из капель крови.
Я слегка промахнулся, мои первые копья больше напоминали палку, годившуюся разве что дверь в туалете подпирать. Тут и навыки, которые давно не использовались, сыграли свою роль и растения планеты, не особо годившиеся для создания копий. Позже я нашёл подходящие, но тогда – полный антракт, а не оружие. Копьё лишь задело её, а в мои кусты, мгновенным ответом, полетело три увесистых камня. Один раскроил мне череп. Из кустов меня выволокли и уже приготовились разрезать на куски заострёнными камнями, когда вернулся Крэдок – он отвлекался на мышку. В засаде-то мы изначально вместе сидели, но скользнула мимо мышка и Крэдок ничего не смог с собой поделать.
Хорошо, что он вернулся – не факт, что я смог бы отбиться от них. Будь я прежним, так точно не смог бы, но один случай в заэкранном мире, слегка изменил меня. Я был сильнее этих ребят, не так что бы тотально, но всё же ощутимо. Но с разбитой башкой, без эликсира под рукой – бабушка надвое сказала, как молва народная гласит. Они вполне могли меня сожрать.
Крэдок выскочил из кустов с мышкой в зубах, и местные отскочили от меня, заголосив в десяток глоток. Крэдок мыша выплюнул, зашипел и дыхнул огнём. Ребят подпалило мгновенно - шерсть хорошо горит. Но больше всего пострадало их мужество - с воем ринулись врассыпную.
С тех пор я был гораздо аккуратнее, пусть я и уже не тот, что прежде и раны мои заживают быстро, и убить меня совсем не просто имея под рукой лишь мускулы и камни, но всё же можно.
В тот день мы жевали фрукты, вкусом напоминавшие тухлый апельсин.
Моя игра в кошки-мышки с местными, длилась, наверное, несколько лет. Я слегка обленился, на пузе появился жирок, костей посреди базы прибавилось. Копьё у меня появилось серьёзное, с кремниевым наконечником, я его даже украсил костями от кистей рук своей еды. Дикарь настоящий, зато сытый и почти довольный жизнью. Тут главное не особо размышлять и не предаваться воспоминаниям, а просто решать насущные задачи. И так получилось что в один прекрасный момент, я прождал до самого вечера, но никто не попытался меня прикончить. Только мелькнул в кустах местный хищник – я на его охотничьей территории поселился и пару раз он пытался заявить свои права. С тех пор зверюга имела длинный шрам на боку, хороший ожог на спине и более миролюбивый характер. Вот кто сказал, что насилие не может породить добра? Вот дебил кто это сказал. Стука лучший тому пример. Стука, это тот самый хищник. Когда он меня впервые попытался сожрать, у него имя было попроще – просто су…, в общем, поначалу другое у него было имя. Хороший он. Не сразу он хорошим стал, конечно. Вот как получил на орехи, так стал просто отличный мужик…, правда, я не уверен, что он был мужик. Может баба. Или гермофродит. Мне иной раз кажется, что мы с ним стали добрыми друзьями. Порой он появлялся в кустах и смотрел на нас. Крэдок всё шипел на него, а он стоит и смотрит. Я с ним разговаривать начал. Крэдок иногда стал жаловаться, как ему не повезло, оказаться на необжитой планете в обществе с одичавшим шизофреником, но я упорно игнорировал эти речи, так что вскоре Крэдок прекратил дурно отзываться о моём душевном здоровье.
