- Есть же на свете любители язык чесать. Ехавшие в машине опять разговорились. И как-то незаметнее бежала дорога.
- Приехали, - объявил наконец шофер.
В штабе второю батальона их ждали майор Путилов и капитан Сукач. Жарко натопленную комнату освещала яркая лампа. У телефонного аппарата дежурил связист.
- Не будем терять времени, - сказал командир бригады. - Я и Шерстнев пойдем в четвертую роту, Кетлеров и Трусов - в пятую, а вы, товарищ Путилов, берите на себя шестую.
Капитан Сукач вызвался сопровождать Симоняка. Шагал первым, прекрасно ориентируясь в заснеженном, гудящем лесу. Чувствовалось, что он всё хорошо знал здесь.
Казарма четвертой роты высилась снежным сугробом на окраине Лаппвика.
- Стой, кто идет?
- Свои.
Из темноты возник часовой в длинном тулупе, с винтовкой в руке. Узнав Сукача, пропустил в казарму.
Командир бригады приказал поднять роту по тревоге. Сам он остановился неподалеку от входа и молча наблюдал за тем, как люди, вскакивая с постелей, поспешно натягивают сапоги, бегут за шинелями, быстро разбирают оружие из пирамид.
В казарму влетел ротный Хорьков. Он порывисто дышал и, озабоченно поглядывая на часы, торопил командиров взводов и отделений.
Из раскрытой двери в помещение врывалось холодное белесое облако, которое словно поглощало людей, один за другим покидавших казарму.
Выход был один. В дверях образовалась толчея.
Хорьков подбежал, сердито крикнул:
- Сержант Бондарец! Поворачивайтесь веселей. Всех задерживаете.
Провожая взглядом чуть прищуренных глаз пробегавших мимо него людей, Симоняк думал: понимают ли они, почему он поднял их глубокой ночью, почему особенно часто наведывается сюда, к Лаппвику? Из трех батальонов, расположенных вблизи границы, второму комбриг отводил самую ответственную роль - в случае боевых столкновений наглухо закрыть сухопутный вход на Ханко. Симоняк не раз, склонившись над картой полуострова, размышлял о возможных направлениях удара противника. Ему становилось ясно, что прежде всего это может произойти у Лаппвика: тут, среди обомшелых гранитных скал, минуя торфяные болота, тянутся железная дорога и единственное шоссе, по которому только и могут двигаться танки, артиллерия.
Ротный, пропустив последних солдат, выбежал в морозную темь. Рядом с казармой, на полянке, построились взводы. Прибывшие с комбригом командиры начали проверку: смотрели, как одеты солдаты, всё ли необходимое захватили с собой, готовы ли вести бой.
