Генерал Симоняк | страница 10



Она заговорила быстро, горячо. Многие уже ушли из армии. Пора и Николаю. Что им сулит военная служба? Кроме шашки, ничего у них нет. И не будет ни кола ни двора...

Она не сразу заметила, как помрачнел Николай, как ушло его радостное возбуждение.

- Эх, Шура, Шура!.. Плохо ты еще меня понимаешь. И что в мире делается не разобралась.

В словах Николая звучали боль и укор.

Его решение было принято уже давно и на всю жизнь. Когда окончилась гражданская война, Симоняк часто задумывался о будущем. Чем ему заняться, куда дальше шагать? В детстве он завидовал казацким сынкам, гарцевавшим на конях, ловко действовавшим пикой и саблей. Всему этому он научился в боях. В Дербентском революционном полку его считали хорошим конником, храбрым разведчиком. Нередко поручали трудные боевые задания. Николай пробирался в глубокий вражеский тыл, разведывал неприятельские позиции. Его острый клинок рубил без промаха, не давал пощады врагам.

Полк стал его школой и родным домом. Юношеские обиды на богатеев переросли в глубоко осознанную ненависть к старому, ко всему, что мешало победе советского строя. Симоняк вступил в двадцатом году в партию большевиков. Военная служба, была для него не просто любимым делом. Николай видел в этом долг большевика, смысл всей своей жизни.

- Нет, Шурочка, снимать шинель мне не придется. На курсы скоро поеду. Красной Армии нужны умелые командиры. Враги нас в покое не оставят... На том и кончился разговор.

...Дочь у них родилась, когда Николай был на командных курсах.

Небось расстроилась, что девочка, - писал он Шуре. - Но кем ты меня считаешь? Спасибо за дочку. Гляди за ней. Вернусь, обеих вас расцелую.

Получив звание краскома, как тогда называли командиров Советской Армии, Николай приехал снова в родной полк. И снова его захватили беспокойные дела.

Шуре порой казалось, что ее муж слишком медленно поднимается по служебной лестнице. Когда Николая назначили командиром эскадрона, у нее вырвалось:

- Наконец-то!..

- Что наконец? - изумился Симоняк.

Он и не задумывался об этом. А Шура радовалась. Поняли всё же начальники: Николай способен на большее, чем делал до сих под.

В 1931 году судьба щедро вознаградила Шуру за многолетние скитания по военным гарнизонам - Симоняка перевели в Москву. Он стал инструктором верховой езды в Военной академии имени М. В. Фрунзе.

Николай был превосходным наездником, непременным участником полковых и дивизионных состязаний. И в академии как нельзя лучше пришелся ко двору, обучал слушателей управляться с любыми непокорными скакунами, брать высокие барьеры, перелетать через наполненные водой широкие канавы.