– Лучше убей, – выдает он.
Убить? Я готов на все ради него, а он говорит – лучше убей меня? Меня скручивает от злости. Прекрасно, Луни! Я не хотел доводить дело до унижения! Я наколдовываю кувшин с водой, разжимаю его губы и вливаю всю воду ему в горло. Он судорожно глотает, давится, вода течет по щекам. Но мне его нисколько не жаль.
– Кикимер! Перенеси его в подвал. Не развязывать. Пусть полежит там. Гермионе ни слова! И это приказ!
Гермиона в библиотеке. Вечером она любит засесть там за очередной книжкой с кружкой шоколада. Сейчас она тоже наверху, целиком погруженная в чтение. Так что она не узнает о наших с Ремом делах. Пока, по крайней мере...
Я выжидаю ночь и лишь после этого спускаюсь в подвал. Дом стар и стоит уже четвертый век. В его подвалах есть надежные камеры, повидавшие немало пленников. А еще именно здесь когда-то держали "волчат". Так что Рем не первый. Я нахожу его в одной из них, лежащего у стены, сжавшегося в комок. Я присаживаюсь рядом на корточки.
– Ну, как ты, Луни?
Он молчит. Только сжимается от моего прикосновения. Глупый! Переворачиваю его на спину. Он подтягивает к животу колени. Понятно, почему. Кувшин воды – это не мало.
– Скоро ты не сможешь терпеть. Ты же не хочешь опозориться, верно?
Молчит, отдергивает подбородок, когда я протягиваю пальцы. Смотрит в бок, в стену. Эх, Рем, неужели ты веришь, что это поможет? Я кладу руку на его пах и мягко провожу рукой. Ага, дергаемся? В глазах отчаянье? Сколько ты выдержишь? Пару прикосновений, а потом что? Мокрые штаны, какое унижение...
– Ты можешь это прекратить. Просто дай клятву, что будешь мне подчиняться. Я ведь все равно своего добьюсь. Забыл, что есть империо? Но это будет только после того, как ты не выдержишь. Зачем себя унижать? Всего пару слов, и все кончится. Скажи. Ну же!
– Отпусти-и-и...
– Дай клятву, Рем!
И он сдается.
– Я, Ремус Джон Люпин, клянусь Кровью и Даром, что буду подчиняться Сириусу Ориону Блэку...
Голос его срывается, но я доволен. Теперь я его не потеряю.
– Молодец, Луни. Вот теперь ошейник будет работать.
Один взмах палочкой, и он свободен от веревок. Он уже почти не может терпеть. Это видно по тому, как его крутит.
– Давай, не стесняйся. Мы оба мужчины.
Я вздергиваю его на ноги и подталкиваю к стене. Прекрасно видно, как трясутся его руки, когда он пытается расстегнуть штаны, но не помогать же, в самом деле? Я жесток? Пусть так, но когда я слышу звук струи, понимаю, что я своего добился. Теперь я его не потеряю.
