Глубоко внутри я понимал, что просто должен отпустить ее – отказаться видеть ее снова и, возможно, сделать что-то отвратительное, чтобы оттолкнуть ее от себя. Конечно, она уже была свидетелем самого худшего и, не похоже, что собиралась убежать.
Ну, вроде как самого худшего. Были вещи, которые она не видела, и вещи, о которых она не знала, но могла посчитать гораздо худшими, чем те, чему она была свидетелем. Я действительно не знал, что она будет чувствовать по этому поводу, и не хотел бы узнать, какое выражение может появиться на ее лице, если ей станет известно о круге моих обязанностей.
Это привело меня к другой мысли: я понятия не имел, как она будет реагировать на мою профессиональную деятельность, потому что я действительно многого о ней не знал. Я даже не знал, откуда она или чем она занимается. Она задавала мне много вопросов в течение тридцати часов или около того, которые мы провели вместе, и я отвечал на них, как дурак, но я практически ничего не спрашивал о ней самой.
Что я знал о ней?
У нее был экс-жених, который много пил и безобразно вел себя с ней, вплоть до того, что поколотил ее, по крайней мере, один раз, и вытолкал из машины посреди пустыни. Я также знал, что ее отец умер от рака, а ее мать жила в Финиксе. И матери не нравился ее бывший.
Уильям.
Я практически предложил убить парня за то, что он засранец, и она передернулась, услышав это. Это на самом деле рассказало мне о многом, по крайней мере, что касается процесса ликвидации. Она не привыкла в своей жизни к насилию, не считая пьющего, жестокого бойфренда, и это означало, что все то дерьмо, в котором я был замешан, наверняка взбесит ее до чертиков.
Хотя, ей нравился грубый секс.
Она испытывала самое большое удовольствие, когда я удерживал ее, прижав к кровати сзади и шлепая ее. Я практически чувствовал, как тело Лиа сжимало мой член, когда она кончала. Я помнил все это с предельной ясностью, да так, что моя память обеспечила мне жесткий стояк. И только неподходящая обстановка удержала меня от намерения подрочить на образы, возникшие у меня в голове.
Только этого мне не хватало – чтобы сволочной охранник подглядывал за мной через окно, когда я вытащу свой член.
Я потряс головой и подумал о том, что еще произошло за то короткое время, что провел с Лиа.
Я сообщил ей свое полное имя, из-за чего ей, вероятно, и удалось меня выследить. Я рассказал ей, что был уволен из морской пехоты и, что она не хотела больше ничего обо мне знать.
