С собой все всегда немного сложнее. Однако если вы убедитесь, что страх выхода из зоны комфорта мешает вам принять важное решение или двигаться вперед, стоит ненадолго остановиться, взять паузу и поразмышлять над истоками этого страха. Чего именно вы боитесь? Что пугает вас? Насколько этот страх обоснован, насколько будущее действительно опасно? Вполне возможно, что, если вы будете честны с собой, вы получите ясный и четкий ответ. В этом случае вам не придется пересиливать свой страх, вы просто снизите его интенсивность и облегчите себе более спокойный переход в новые условия.
Зона комфорта может быть весьма некомфортным местом, но мы боимся покинуть его потому, что альтернативы кажутся нам страшнее. Часто это приводит к принятию ошибочных решений или отказу от выгодных перспектив, наш природный страх перед неопределенностью побеждает доводы разума. Это — естественная проблема, часть человеческой природы. Страх (самая сильная эмоция, способная заглушить любые другие) был дан нам природой как часть инстинкта самосохранения. Но разумный человек, а тем более управленец должен знать об этом, понимать природу этого явления и уметь управлять им — как в себе, так и в других.
24. Культура ест стратегию. Или наоборот?
В книге «Переломный момент» (The Tipping Point) Малькольма Гладуэлла описан и научно обоснован интересный феномен, который в том числе называют «эффектом разбитого окна». Автор доказывает на основании нескольких кейсов, что мы ошибочно считаем одних людей заведомо работящими, других — ленивыми, одних злыми, других добрыми, одних открытыми, других замкнутыми. Гладуэлл показывает, что поведение человека в очень сильной степени зависит от его окружения и что, попав в разные ситуации, человек может коренным образом менять свою модель поведения. Речь при этом идет не только о пограничных ситуациях, например, о сильном стрессе или опасностях. «Эффект разбитого окна», в частности, заключается в том, что, если люди замечают, что разбитую витрину в магазине уже несколько дней никто не чинит, если они видят новые граффити, которые никто не закрашивает, замечают мусор, который никто не убирает, им начинает казаться это местной нормой. Они начинают думать (точнее, чувствовать), что подобное поведение является ненаказуемым, социально приемлемым в данной местности, и начинают сами вести себя подобным же образом. Например, выбрасывают окурки и сигаретные пачки прямо на тротуар или газон. В конечном счете это ввергает район в хаос и может привести даже к росту локальной преступности. И наоборот — там, где очень чисто, те же самые люди бросят, скорее, мусор в урну. Никто, как правило, прямо не запрещает нам разговаривать громко в музее, но мы инстинктивно понижаем там голос. И наоборот — развязная атмосфера в баре подбивает нас на рискованные поступки, и дело не только в алкоголе. В книге Гладуэлл рассказывает очень интересный кейс о том, что полиция Нью-Йорка победила преступность в подземке, регулярно закрашивая все граффити на вагонах. Когда шпане надоело наносить свежие граффити каждый день, метро постепенно стало чистым и опрятным, количество проявлений так называемого «девиантного» поведения (или, простыми словами, хулиганских проявлений) в метро снизилось, а с ним постепенно из метро ушла и преступность. Из опытов, описанных в книге, можно сделать однозначный вывод: создание доверительной и открытой атмосферы в компании будет способствовать тому, что самые угрюмые сотрудники начнут общаться с коллегами. И наоборот — ядовитая, токсичная среда, где поощряется стукачество и «дружба каждого против всех», заставит самых дружелюбных и не склонных к интригам сотрудников вступать в альянсы и строить козни.
