Некоторое время, щурясь, они смотрят на закатное солнце,
затем вновь деловито склоняются и вяжут —
вяжут в снопы скошенное просо.
Рядом смеются ребятишки.
Женщины, усердствуя, как и мужчины,
появляются и вновь исчезают
в поле цвета старинного золотого слитка.
…Склон горы в белом пламени цветущего мисканта.
Затем они неожиданно приседают
и, будто перебирая струны огромной цитры,
начинают серпами жать рыжие стебли проса,
потемневшие, забрызганные грязью.
(Кабэиии-и! Нараиии-и!)
…Так красивы метелки мисканта —
не нарадуются ребятишки!
По краям поля, поросшего грязновато-бурым просом,
ладно и споро трудятся люди.
Цветы спорыша колышутся на ветру.
Завиваются плывущие с запада облака.
Женщины тоже старательно плавают, гребут руками,
в этом темном закатном потоке.
…Выводок сорокопутов нырнул в мискант,
выводок сорокопутов вынырнул из мисканта.
Будто обнимая кого-то, будто перебирая струны,
они жнут и жнут, продвигаясь все дальше.
Бурые, рыжие, золотистые стебли проса…
…вдали по кромке поля
маслянистая полоска конопли отсвечивает глянцем.
(Ге-генно-но! Ге-генно-но!)
…а вот еще стайка ребятишек —
притащили на улицу доску
и прыгают через нее, припевая.
