И Николай Петрович спешно перекрестился.
— Ну что вы, батенька, Господь с вами, верю я вам. Да мне вот интересно, с чего люди-то к ним так относиться стали. Сами же говорили, что, мол, помогали, да всё такое.
— А, дак вы про это…. Так это ж еще все до меня было. Все как раз с Катерины и началось. Прислали нам тогда из столицы нового управителя. Вот он и положил глаз на Катерину. И решил, во что бы не стало добиться её. Да как при муже сделаешь это? Вот и придумал. Строил он себе в то время поместье новое на казацком валу, рядом с Петровской церковью, сгоревшие остовы только и остались как память в назидание потомкам. Народ и сейчас, проходя мимо этого места, крестится. Так вот, пригласил он строить Зимородка. Построил тот ему дом, да такой, что даже с Москвы приезжали посмотреть, а когда пришло время платить за работу, вот он его и обвинил в растрате денег. Мол, во время строительства много своровал. Вызвали следователя, не знаю как там дело было, что в народе гуторят, то и пересказываю, только увезли его на каторгу. А Катерина, бабка сказывала, средь бела дня «в тот день ярмарка была, народу понаехало со всей округи» к воротам его дома простоволосая вся в черном подошла, сразу тишина стала на площади, руки так к дому простерла и говорит: «Свою вину чужому отдал, безвинному покой, виноватому огонь». Повернулась и ушла. И только она площадь покинула, как запылала усадьба со всех сторон, никто, говорят, в живых не остался, ни стар, ни млад, даже животина и то подчистую сгорела. Вот такая история, батенька.
— И что же, с тех пор эту семью сторонятся?
— Да, немало еще гуторили люди. У нас сами знаете народ тёмный, вот как где-что случиться, тут же пальцем и тычут, вот, мол, кто виноват. А доброту у нас быстро забывают, и сколько бы он ни сделал, всё одно. Вы на Сухановской улице были?
— Да, ох красивая там беседка…
— Так вот, эту альтанку он, говорят, вечерами после работы у городничего, одним топором сделал, в ней ни одного гвоздя нет, такой мастер был. А потом её городу в знак благодарности подарил. А вы говорите доброта, где она? Забыли о ней, а вот то, что усадьба сгорела до сих пор помнят. Дочке её за ворота совсем ходу не давали. Да и Катерину так больше и не видели, не выходила она. Как жила, того никто не знает. Соседи отвернулись, мимо дома проходили — плевались, даже те, кому Зимородок помогал. Рассказывали, что через некоторое время после случившегося, молодые хлопцы подкараулили дочь Катерины, хотели посмеяться над ней, так больше их никто и не видел. Даже следователь приезжал, допрашивал мать и дочь, но так ничего и не нашел, дело закрыли. А их со временем оставили в покое и горожане. Правда это или слухи, я, любезный Антон Палыч, не ведаю… Ох, заговорились мы с вами, уж светать начинает, пора нам с вами вздремнуть.
