Пока Дымок вышел на расстояние видимости Элиссы, я взмок.
- Вот она, росская банька, о которой мы мечтаем столько лет! - сказал я себе, проклиная дизайнеров охотничьей моды.
Элисса металась по чащобе так же стремительно и хаотично, как по жизни. Дымок не выдержал и вернулся ко мне. Да и правильно - все равно ей за лицензионный периметр не перейти. На границе служба охраны всякие штучки-шуточки организовала. Я с Дымком в прошлом году наткнулся на классическую древнерусскую ведьму, возжелавшую, если они "не изволят возвернуться", изжарить гостей-нарушителей либо сожрать так, живьем. Первое при условии, если "пища" сама себе отыщет и принесет хренку-черемши для приправы. А то уж больно "гости дорогие" тощи да костлявы, да и запашок от них явно не парфюмерный. Юмор у здешних устроителей охоты какой-то затхлый, будто они до икоты насмотрелись древних компьютерных ужастиков. Нет, не меняется человек в поколениях; и все равно я не успеваю за взрослеющим да трезвеющим населением. В тот раз, чтобы отвязаться от голографической ведьмы, пришлось-таки накопать ей несколько корешков женьшеня. Видно, понадобился кому-то из администрации...
Я уж было решил: если не вернуться на родную поляну, то дождаться Элиссу где-то здесь, как Дымок сменил тявканье на тревожное рычание.
Ничего еще не произошло, но меня тоже охватило беспокойство. Я поднял брошенный к ногам арбалет и огляделся, в то время как Дым уточнял направление.
Солнце стояло высоко, но свет его дробился на отдельные лучики где-то в сомкнутых кронах деревьев и, достигая подлеска, рассеивался на мельчайшие частички, окутывая все детали внутреннего пространства урочища сумрачным сиянием.
В такую дикую чащобу мы с Дымком еще не забредали. Если б не Элисса, я и не подозревал бы, какой сказочно-неземной вид можно отыскать на родной, сплошь и рядом окультуренной, планете.
Лимонник за десятилетия превратил свои ветви в канаты, обвил ими все деревья от корней до вершин. Лианы вились вокруг стволов, свисали такелажем, а на них светили неяркие фонари красных и желтых цветов. Скорее всего, - результат симбиоза с неизвестным видом. Все вместе создавало впечатление громадного парусника, поставленного на прикол и забытого моряками.
Совсем рядом от меня, в полутора десятках метров на запад, гигантская береза легко шелестела оранжевыми листьями, обозначая вечную осень в покинутых человеком местах. Символический факел на символической палубе, горящий огнем-предупреждением для тех, кто пожелает оживить покинутый корабль.
