- Не. Я уже давно не смеюсь над подобным. После посещения Ада понимаешь, что все реально. И другие миры, и хтонические боги…
- И греческие долбоебы, - хмыкнул я, указав пальцем в сторону одинокой горы, с которой катился вниз гигантский круглый булыжник, размером со среднестатистический дом. От него убегал какой-то человек и бежал так, что пятки сверкали. Попутно он еще умудрялся и крепко выражаться, оглашая тягостный воздух Аида своими воплями.
- Ебанная каменная глыба. Ну вас всех нахрееен! – проорал человек, нырнув в самый последний момент в сторону. Камень, не снижая скорости, врезался в дерево, росшее чуть ниже по склону и, к моему удивлению, не снеся его, остановился.
- Ахой, Педриньо, - поздоровался я, подняв вверх руку. Человек, оказавшийся тощим типом с очень хитрыми глазами, злобно на меня посмотрел и отвернулся в сторону. – Как делишечки?
- Какие делишечки, обсос? Я, блядь, от камня только съебался, - громко харкнув, он сплюнул на пыльную землю тягучую слюну. – И так раз за разом. Почти докатишь его до верха, как эта пропадлина тут же несется вниз, норовя меня раздавить.
- Поделом тебе, Сизиф, - мрачно ответил Элигос, подходя ближе. – Не след тебе богов собственных обманывать.
- А ты, блядь, кто такой? – воинственно напрягся тот, кого звали Сизифом, но Элигос лишь лениво щелкнул пальцами, как грешника моментально подняла в воздух неведомая сила и скрутила так, что даже кости затрещали, а глаза полезли из орбит, как у рака, который увидел еблю гориллы и карлика.
- Вот, блядь, кто я такой, - процедил Элигос, поворачивая руку. Грешник, повинуясь его движением, медленно вращался вокруг своей оси, продолжая что-то нечленораздельно хрипеть. Так бы продолжалось еще долго, если бы не Леария, которая робко улыбнулась демону и, положив свою ладонь ему на плечо, тихо шепнула.
- Оставь его, владыка души моей, - пропела она. Элигос, сжав кулак еще пару раз, расслабился наконец и опустил свою карающую длань. Сизиф тут же рухнул на землю и тяжело закашлялся.
- Силы у него кончаются. Силы у него кончаются, - ехидно буркнул я, а затем склонился над кашляющим греческим прохвостом. – Тебе еще свезло, дружбан, что Герцог тебе хуй не оторвал и не сделал из него феньку для ножен своего «Вжика».
- Я уже понял. Прошу простить меня, господин, - ответил грешник, подняв на Элигоса страдальческие глаза. – Не ведал я, кто передо мной.
- Теперь ведаешь, - осадил его демон. – Ты со всеми ведешь себя столь вызывающе?
