Современным обществоведам, считающим себя марксистами, как бы они не старались уйти от этого, все же раньше или позже придется ответить на вопрос: что же сегодня представляет собой марксизм? В свое время Ленин совершенно обоснованно включал в марксизм все, что было сделано Марксом и Энгельсом. Можем ли мы поступать так и сегодня, просто дополнив их работы работами самого Ленина (а также Сталина, Мао Цзедуна, Хо Ши Мина, Грамши – по выбору), – примерно так, как христиане в свое время «дополнили» Ветхий завет Новым заветом (неизбежные противоречия, которые при этом возникают, истинно верующих нимало не смущают)? Или же к марксизму следует отнестись как к научной теории развития общества, основы которой заложили Маркс и Энгельс? Но в последнем случае марксизм именно как наука должен развиваться по тем же законам, что и любая другая наука. Это значит, что он на каждом этапе своего развития неизбежно содержит как истину, так и заблуждения, и что это (о, ужас!) относится и к работам самих основателей. И тот, кто претендует на статус не просто «идеолога», но ученого, неизбежно должен определиться со своим собственным мнением, какие положения классического марксизма остаются истинными, а какие должны подвергнуться «отрицанию» с целью очищения от заблуждений, вызванных неизбежной ограниченностью знаний на каждом этапе развития любой науки – ибо «мы можем познавать только при данных нашей эпохой условиях и лишь настолько, насколько эти условия позволяют»56. Конечно, как и в любой другой науке, при этом будут иметь место различные, иногда прямо противоположные точки зрения, но здесь можно и нужно спорить. Однако никакая словесная эквилибристика не спасает от необходимости каждому ученому ответить на этот вопрос. Да только нынешние квазимарксисты не только не желают на него отвечать, но даже от самой его постановки шарахаются как черт от ладана.
Накопление новых фактов неизбежно ведет к весьма существенным последствиям для любой теории. Теория питается фактами как гусеница листьями. Но гусеница не набита листьями, теория состоит не из фактов – они составляют их содержание только в «снятом», переработанном виде. «Потребляя» факты, теория развивается и растет – до тех пор, пока «оболочка», в которую она заключена и без которой как нечто определенное существовать не может, не станет ей тесной. И тогда, как и гусеница, она должна пройти «линьку» – сбросить старую и образовать новую «оболочку». Через такие этапы проходит любая верная теория (неверная раньше или позже погибает, «объевшись» фактами). Этого мучительного процесса (пусть и с большим опозданием) не избежать и великой теории марксизма – сколько бы не лютовали в охранительном раже «верные марксисты-ленинцы». То, что этот процесс так затянулся, связано не с внутренними особенностями данной теории (ибо в этом отношении она не отличается ни от каких других), здесь играют роль очень важные вненаучные факторы, прежде всего политические. Противники именно по отражающим их идеологическим соображениям не могут принять основные положения марксистской общесоциологической теории, а потому любые – даже весьма значительные – их частные успехи в изучении общества так и остаются частными («средними социологическими теориями»), не приводя к необходимым обобщениям. Что же касается «верных марксистов-ленинцев», то необходимость в охранительных мероприятиях не позволяет им, даже располагая столь солидным фундаментом, решиться, наконец, на дальнейшее строительство самого здания общесоциологической теории. А тот, кто стремится развивать марксизм, сегодня вынужден считаться с необходимостью одновременно отстаивать его как перед научным миром в целом (включающим и не приемлющих марксизм), показывая его способность более успешно, чем любые другие теории, решать обществоведческие проблемы, так и перед его сторонниками, доказывая неизбежное наличие в нем (как и в любой другой науке) заблуждений, только постоянное избавление от которых обеспечивает его развитие как науки. Это единственный путь развития научного обществоведения, но указанные трудности пока не позволили заметно на нем продвинуться. Другие же пути (даже при значительных частных успехах) неизменно ведут в тупик. Поэтому ситуация в общей (теоретической) социологии многие годы являлась безвыходной. Сейчас положение стало совершенно нетерпимым.
