«Если бы социальная жизнь была лишь продолжением индивидуального бытия, то она не возвращалась бы к своему источнику и не завладевала бы им так бурно. Если власть, перед которой склоняется индивид, когда он действует, чувствует или мыслит социально, так господствует над ним, то это значит, что она есть продукт сил, которые превосходят его и которые он не может объяснить. Это внешнее давление, испытываемое им, исходит не от него; следовательно, его невозможно объяснить тем, что происходит в нем». Отсюда следует, что «объяснения социальной жизни нужно искать в природе самого общества», что общество, являясь первичным по отношению к индивиду, «в состоянии навязать ему образы действий и мыслей, освященные его авторитетом»19. Естественно, с другой стороны, что и специфический характер функционирования общества как системы, его развитие, могут быть поняты только на основе знаний о человеке как его элементе.
Само собой разумеется, что определение общества как единого целого по отношению к внешней среде, т. е. как биологического организма, вовсе не означает какого-либо «сведения» социального к биологическому. Здесь речь идет просто о разных вещах. Специфика общества, повторяем, никоим образом не выводит его из сферы проявления жизни, т. е. из сферы биологического. Рассматривая общество как некоторое единое целое, которое не может без потери качества быть разделено на более мелкие (относящиеся к предыдущему уровню) жизнеспособные единицы, мы его тем самым с необходимостью должны считать биологическим организмом. Однако с возникновением этого нового биологического организма, в своем единстве осуществляющего взаимодействие с вероятностно-статистической средой и развивающегося в ней (по отношению к ней) по биологическим законам, появляются специфические закономерности его внутреннего развития – закономерности социальные. В целом же при анализе общества следует иметь в виду отстаиваемое Марксом и Ленином материалистическое понятие об общественно-экономических формациях как особых социальных организмах и рассматривать социальную эволюцию как естественноисторический процесс, в котором «экономическая жизнь представляет из себя явление, аналогичное с историей развития в других (!) областях биологии», и который только «гг.субъективисты» выделяют из процесса развития всего живого20.
Сопоставление общества с организмом – идея далеко не новая (некоторые исследователи появление идеи социального организма относят ко временам древнеиндийских Вед и «Махабхараты»21). Но в истории социологической мысли практически всегда существовало два противоположных подхода, согласно одному из которых «исходной реальностью» является индивид, а согласно другому – общество. Достаточно подробно эти подходы, называемые им соответственно «сингуляризмом» и «универсализмом», в историческом аспекте представил С.Л.Франк22, причем сам он считал, что общество есть «подлинная целостная реальность … в которой нам дан человек. Изолированно мыслимый индивид есть лишь абстракция»23. Такой же точки зрения придерживался длинный ряд мыслителей, и «воззрение на общество, как на организм, развиваемое, как известно, Спенсером, а за ним Шэффле, Лилиенфельдом, Вормсом, Изулэ, Новиковым и отчасти де Грефом, уже встречается в зародыше у Конта… Первый зародыш учения, согласно которому различные социальные классы и соответствующие им учреждения признаются частями единого целого, восходит к Платону», а затем Аристотелю. «Но Аристотель признавал это сопоставление только сопоставлением; у Спенсера же речь заходит уже о параллелизме. … Лилиенфельд доводит последствия таких поисков за уподоблением до конца, говоря, что общество не только похоже на живой организм, оно и есть живой организм»24. Р.Вормс же вообще прямо говорит об «общественном организме»25, во всем подобном организму биологическому.
