Когда через четыре пьесы очередь дошла до Дэна, его пальцы онемели от напряжения. Под прожигающим насквозь взглядом учителя Ашаза мальчик едва не выронил свою лютню. В отчаянии он оглядел зал – смеются? Сочувствуют? Слушатели снисходительно ждали. Король приложил к губам платочек, промокнул уголки и медленно улыбнулся. Очень медленно. Его губы растягивались как будто против воли. Зубы у короля были, наверное, вставные – крупные, белые, блестящие. Королева посмотрела на мужа, кивнула и тихонько зааплодировала музыканту. Зрители тоже вежливо похлопали, и Дэн, наконец, справился с лютней и начал играть.
В его игре была целая гамма эмоций: тысячи часов скучных занятий, когда за окном светит солнце, а тебе надо сидеть смирно перед пюпитром; усталость и резь в пальцах; отчаяние, что его побьют, если он не сыграет, как надо; боль в горле после вокальных упражнений; трясущиеся от страха колени на каждом публичном выступлении или на экзаменах. Но больше всего мальчик вложил в музыку ненависти. О, как он ненавидел свою лютню, как он мечтал, что лопнет её лакированная дека, что струны перелопаются одна за другой, что со звуком выстрела переломится пополам гриф. Дэн закрыл глаза, представляя смерть инструмента, и вдруг струны действительно начали лопаться. Две или три ударили по пальцам, другие ожгли щёку и подбородок. Дэн закончил соло на остатках струн жалким подобием аккорда, встал и поклонился. На пол упало несколько капель крови и слезинок.
Ему аплодировали стоя. У Дэна даже перехватило дыхание от нахлынувших на него зрительских эмоций! Это было прекрасно. Хорошо, что Гуди научил его, как поступать. Мальчик представил себе, как от этих людей к нему идут невидимые тонкие струнки, похожие на паутинки. Их можно потянуть к себе, можно намотать на кулак, чем Дэн и занялся. Это были очень разные струнки, и надо было, конечно, обратить внимание, нет ли среди них магии, но про это мальчик сразу же забыл. Он помнил только то, что относилось к наставлениям Гуди по части воздействия на Кардавера.
«Много на себя не бери, тебе не надо – много! – поучал брат. – Когда почувствуешь, что как будто напился воды по самое не хочу, будет в самый раз. И тогда уже скидывай человеку, который будет стоять за королём, справа. Слышишь? Справа, не слева…»
И Дэн Софет ван Лиот действительно почувствовал некое состояние, будто он наполнен. Даже захотелось рыгнуть. Эмоции-струнки звенели, натянутые на его маленький кулак. Дэн поймал взгляд короля и улыбнулся. Король слабо растянул губы, но страшных белых зубов обнажить не успел – упал с кресла лицом в ковёр и жутко всхрапнул. Дэн испуганно замер. За правым плечом короля никого не было.
