Амели отыскала взглядом свой рюкзак. Хорошо, что она не положила вещи в чемодан Эрика.
— Ты предложил поехать именно в Ниццу, чтобы тебе удобнее было добираться до Монако? Полчаса езды — и ты уже не с любовницей, а с невестой. А отель на набережной тебе не подошел потому, что там нас могли увидеть знакомые твоего папочки?
Он поморщился, но ничего не сказал.
Амели поднялась с кровати, взялась за лямки рюкзака.
— Эм, подожди!
— Не трогай! — в ее голубых глазах полыхала ненависть. — Катись в свое Монако! Если повезет, может, тебе даже вернут деньги за этот номер.
Она высвободила руку из его ладоней.
— Ты хочешь сказать, что уйдешь просто так?
Его высокое, мускулистое, разящее дезодорантовой свежестью тело загородило дверь.
Она кивнула. Ей не было страшно. И даже обидно уже не было. Было горько.
— Я потратил на тебя два месяца! — зашипел он. — Ты кормила меня обещаниями, а теперь хочешь взять и уйти?
Его сильные пальцы как браслет сомкнулись на ее запястье — прямо раз на том месте, где дракон.
— Не смей меня трогать! — она чуть повысила голос. — А не то я устрою такой скандал, что сбежится весь отель. Ты же понял уже, какие тонкие здесь стены. Подумай — нужна ли тебе такая реклама перед помолвкой? Семья Элизы может и оскорбиться.
Он разжал пальцы и отступил от дверей.
— Дура! Ты думаешь, кто-то другой предложит тебе что-то лучшее? Не надейся! Это только в сказке Синдерелла становится принцессой. В жизни всё по-другому.
Он еще ждал, что она одумается, и сорвался только тогда, когда она переступила через порог.
— Да пошла ты…!
Он выразился грубо и емко, но Амели даже не покраснела — ее мать знала ругательства и похлеще и никогда не ограждала от них детей.
— Ты сумасшедшая! Твое место в психушке! Тебе и твоим драконам!
Дверь за ее спиной захлопнулась с таким грохотом, что в коридоре посыпалась штукатурка. Амели сделала шаг вперед и запнулась о бумажный пакет с продуктами. Апельсины, вырвавшись на свободу, разбежались по всему коридору.
Амели подняла один. Он пахнул летом, морем и несбывшимися надеждами. Она, наконец, заплакала.
Глава 3. Чужой Лазурный берег
Английская набережная встретила ее яркими огнями и разноязыкой толпой. Амели не понимала ни слова — казалось, она не во Франции.
Променад растянулся на несколько километров — серьезное испытание для женских ножек в туфельках на каблуках, — но Амели некуда больше было идти, а тут, среди шума и праздника, она хотя бы оставалась незаметной.
