В молодости я неумно пошутил над Лампедузой и его браком, написав сначала:
…ни за что не дают проходу
рассуждают что обману
наконец я познал свободу
прямо как авраам жену
на веранде играет в нарды
не бездельник не младший брат
нарядившийся в леопарды
сицилийский аристократ…,
а потом еще хуже:
никогда не простит туземке
материнский цветной халат
православный по русской немке
сицилийский аристократ…
Между тем, Александра фон Вольф – наполовину итальянка. Ее мать – знаменитая певица Мария Тереза Аличе Лаура Барби (Maria Teresa Alice Laura Barbi). Что до Бориса Эдуардовича фон Вольфа, то он, самое меньшее, наполовину русского происхождения: его мать – Софья Яковлевна Потемкина, дочь русского генерала Я.А. Потемкина. Так что (это относится и к многим другим продвинутым «русским немцам») немецкой крови в жилах княгини ди Лампедуза немного – максимум, четверть.
Интересно, что в 1920 году мать Александры вышла замуж за итальянского посла в Лондоне сицилийского аристократа Пьетро Томази делла Торетта (в двадцатых годах – министра иностранных дел Италии), родного дядю князя-писателя. Находившийся в оппозиции режиму Муссолини делла Торетта стал в 1944-1946 последним президентом итальянского Королевского сената, позднее – членом Сената итальянской республики. Меня это занимает лишь потому, что после смерти бездетного Джузеппе Томази ди Лампедузы в 1957 году его дядя (тоже не оставивший сыновей) наследовал племяннику – именно так гибнут древние роды; он стал, как указывает «Википедия», «13-м герцогом ди Пальма, 12-м князем ди Лампедуза, бароном Монтекьяро, испанским грандом 1-го класса» и, самое печальное, «последним представителем мужской линии дома Томази ди Лампедуза».
Так или иначе, в 1964 году (за два года до своей смерти, через семь лет после смерти Лампедузы) Ахматова, десятилетиями невыездная, приехала в Палермо, чтобы получить возрожденную специально для нее литературную премию «Этна-Таормина». С тех пор в столице Сицилии стоит ее бюст. Не думаю, что она знала о нерукотворном памятнике, сооруженном в ее честь Лампедузой. Нет, уверен, что не знала – он бы ее осчастливил…
22
Обрываю эту историю так, как, думаю, оборвала бы ее она сама.
За божественное приходится расплачиваться непреодолимым, экзистенциальным одиночеством.
Вот написанное в Ташкенте стихотворение (1943), посвященное Е.С. Булгаковой.
Хозяйка
В этой горнице колдунья
До меня жила одна:
Тень ее еще видна
Накануне новолунья.
Тень ее еще стоит
