Идиллическую картину дополнял Пушок, который лежал вместе с разноцветными щенятами на теплом коврике возле неспешно горящего камина в кабинете Николаса. Пушок тоже стал отцом, и в отсутствие своей дражайшей половины он присматривал за неугомонным потомством, не позволяя никому покидать четко охраняемую им территорию. Стоило какому-нибудь чересчур резвому щеночку пересечь линию невидимой границы, как Пушок тут же вставал, аккуратно хватал сыночка за загривок и относил его на положенное место.
При входе Лики в кабинет хозяина Пушок быстро завилял хвостом, но свой ответственный пост не покинул, а только виновато взглянул на любимую хозяйку, как бы говоря – не на кого мне оставить моих щенков! Лика понимала чувства своего пушистого любимца, ей самой не терпелось убедиться, что с ее дочуркой все в порядке. Николас при появлении жены оживился. С нею для него будто вошло в комнату само солнце, освещающее все вокруг своим живительным светом, и пробуждающее от цепенеющего сна. Уже пять лет прошло, как он влюбился в нее в торговой лавке Демьяна Волкова, а свежесть и жар его любовного чувства к ней остались теми же. Все в Николасе встрепенулось при виде любимой женщины, и с невольной улыбкой на лице он смотрел на похорошевшую от материнской любви Лику, которая отдав ему полученную почту взволнованно подхватила на руки Настеньку и принялась ее жарко целовать, умиленно приговаривая:
– Ах, моя красавица! С тобою все хорошо, зайчик мой?
Отчего-то Лика, как и все остальные женщины в доме, втайне опасалась за участь детей, если тем приходилось временно поступить под присмотр мужчин, и при встрече она непременно проверяла их состояние, желая удостовериться, что хрупкое детское здоровье не пострадало от грубых мужских рук.
Настенька благосклонно приняла материнскую ласку, однако потянулась она ручками к Якову Степановичу.
– Деда, – позвала малышка.
Яков Степанович, надувшись от гордости, тут же выхватил внучку из рук дочери.
– Я тут, ягненочек мой! Сейчас пойдем играть с тобой, – ласково засюсюкал он с девчушкой.
Тут Настенька то ли от избытка чувств, то ли по какой другой причине помочилась на рукава Якова Степановича.
– Уписалась! – с ужасом воскликнул Кудрявцев, не ожидавший такого коварства со стороны любимой внучки. Он с упреком посмотрел на малышку и жалобно спросил: – Как же это у тебя получилось?
– Это же маленький ребенок, Яков Степанович. С маленькими детьми такой конфуз часто случается. Если бы Настенька дольше посидела на моих коленях, она бы меня обмочила, – добродушно произнес Николас.
