– Да вы не обращайте на нас внимания, Гликерия Яковлевна, это мы так, гутарим меж собой, – угодливо сказал ей пономарь Лукьян.
Лика молча кивнула ему головой и снова укоряющим тоном сказала отцу:
– Папа, ты что, совсем забыл, что у тебя есть внучка? Настенька утром проснулась, плачет, деда зовет, а дедушка с утра пораньше, не открыв, как следует глаза, побежал в питейное заведение!
– Иду, иду, – засуетился Яков Степанович. Если что он ценил больше водки, так это свою любимицу Настеньку. Ради внучки Кудрявцев был готов на многое, даже оставить милую его сердцу трактирную компанию.
Настенька тоже обожала своего дедушку, любила его даже больше родителей. Николас подозревал, что причиной этого предпочтения были роскошные рыжие усы Якова Степановича, которые малышка любила подолгу сосредоточенно разглядывать и теребить. Ни он, ни Лика не могли похвастаться таким великолепным украшением на лице, и оставалось только с улыбкой подчиняться желанию трехлетней крошки-королевы играть с любимым дедом.
Николас взялся утешать плачущую Настеньку в отсутствие загулявшего дедушки и, посадив ее к себе на колени, он начал раскачивать перед ней на цепочке свои золотые карманные часы, одновременно зорко следя за тем, чтобы девчушка не затолкала их себе в ротик. Малышке понравилась эта новая игра, и она стала смеяться, пытаясь поймать золотой шарик. Время от времени Николас поддавался ей, позволяя ей ухватить игрушку, и тогда Настенька в восторге кричала:
–Па, исё, исё!
Николас охотно выполнял ее желание и начинал забаву сначала. Казалось, игра забавляет его не меньше, а может даже больше, чем ребенка. Дочурка, одетая в платьице из дорогого бархата, была миниатюрной копией Лики, и Николас безгранично обожал ее, считая за удовольствие выполнять все ее желания. В детской уже не было места от дорогих кукол, но молодой лорд Трентон выписывал все новые и новые игрушки для своего ненаглядного ангелочка.
Ради общения с дочерью Николас оставил в стороне рассматривание важных документов по оформлению права собственности на второе месторождение золота, которое он обнаружил прошлой осенью. Все это казалось таким несущественным по сравнению с радостным блеском глаз Настеньки. Его девочка родилась с удивительными глазами василькового цвета, ни у него, ни у Лики не было таких чарующих глаз, как у нее. Яков Степанович утверждал, что такие глаза, только более насыщенного цвета имела его покойная супруга Прасковья Алексеевна, и Николас легко мог представить себе, какой незаурядной красавицей была мать его любимой жены.
