– Бедная Гликерия Яковлевна! Мало ей несчастий, так еще и эта беда свалилась на ее голову, – пробормотал капитан Скворцов, ничуть не сопереживая пострадавшему Кудрявцеву. Зато он весьма сочувствовал бедной девушке, бывшей жертвой пьянства и игромании своего отца. Только живейшее сочувствие Лике заставляло его, скрепя сердце, терпеть на службе нерадивого офицера, от которого было больше вреда, чем пользы, и заодно исправлять его промахи. Скворцов понимал, что выгнанный со службы Кудрявцев окончательно опустится и Лика, сделавшись дочерью нищего пропойцы, лишится в поселении и той небольшой толики уважения, которая ей оказывалась, как дочери служащего офицера. Теперь ее искалеченный отец должен оставить службу.
– И откуда Кудрявцев только водку берет! – сердито прибавил начальник Ново-Мариинского гарнизона. – Вроде нет у него на нее средств.
– Так народ у нас душевный, ваше благородие, у Якова Степановича друзья имеются, – охотно пояснил ему денщик Влас. – То пономарь Лукьян почтение ему окажет, то почтальон Гришаев стопочку нальет, то учитель латинской словесности Казик.
– Как, и пан Казимир Дромбовский тоже выпивает? – изумился Скворцов новости об алкогольной склонности ссыльного польского пана. – Он же мне казался приличнейшим человеком!
– Так водка можно сказать – единственная человечья отрада в этом медвежьем углу, ваше благородие, – развел руками денщик, явно недоумевая, что тут непонятно его начальнику. – Вот люди и пьют.
– Но-но, Влас, я тебе дам отраду! Только тебя в пропойцах не хватает, – предостерегающе сказал Скворцов в ответ на вдруг подозрительно заблестевшие глаза своего денщика и быстро надел фуражку, собираясь лично оценить масштабы случившейся беды. – Показывай, где Кудрявцев лежит.
Денщик открыл капитану дверь и повел его на дальний угол плаца. Там над окровавленным Кудрявцевым уже склонился прибывший градоначальник Гриневецкий, собираясь оказать раненому необходимую врачебную помощь. Он усыпил пострадавшего офицера хлороформом, извлек из его ноги пулю и, после перевязки тело находящегося в бессознательном состоянии Якова Степановича водрузили на телегу, запряженную смирным старым оленем Никиткой, какой обычно перевозили покойников.
Капитан Скворцов велел своему денщику отвезти Якова Степановича в его дом, и Влас стал свидетелем душераздирающей сцены встречи Кудрявцева его домочадцами при скоплении сочувствующих соседей. Лика, увидев из окна в зловещей телеге безжизненное тело своего отца, сразу подумала о худшем и, невольно прижав руку к сильно бьющемуся сердцу, не помня себя, выбежала из дома.
