Лератилика дождалась, пока все дети оденутся и убегут завтракать и лишь тогда вылезла из-под одеяла. Есть она не хотела, да к тому же у нее были свои планы на утро. Около года назад она обнаружила, что совсем недалеко от приюта, если идти через знакомый с детства лесок, есть необычный ручеек. Даже можно сказать, маленькая речка. Ее совсем не видно и не слышно, пока не подойдешь вплотную. А находится она в стороне от привычных тропинок, идти надо прямо через чащу — но недолго. Осторожно расспрашивая ребят и воспитательниц, Лика поняла, что никто никогда не видел эту речку. Впрочем, непохоже, что вообще хоть кто-то, кроме Лики, там бывает. Девочка никогда не видела там ничьих следов, ни поломанных веточек. Там она была одна. Лератилика очень любила это состояние одиночества. Она всегда старалась убежать сюда, когда появлялось время. Сначала ее пытались расспрашивать, пытались проследить, пытались даже запирать в приюте — но она все равно сбегала и пряталась на берегу этой речки.
Потом обитатели приюта поняли, что запирать Лику или как-то еще мешать ей бесполезно. Но и беспокоиться не стоит, девочка обязательно вернется. Она всегда возвращалась к тому моменту, когда пора было ложиться спать. Иногда раньше, иногда она приходила ужинать, временами девочка даже возвращалась к обеду и не уходила больше — а иногда она прибегала как раз когда дети умывались перед сном. И со временем ее вообще перестали замечать. Порция еды всегда была приготовлена для нее, но ее уже не ждали.
Лике и не было это нужно. Она жила в своем мире — и он находился на берегу маленькой лесной речки. Там стоял шалашик, который девочка сделала сама. Там, в этом шалашике Лика мысленно переносилась в далекие неведомые миры, где у нее были родители, младшие сестренка и братишка и заботливые бабушка с дедушкой. И они все ее любили и ждали. Они знали, что она сейчас не может вернуться домой, но когда-нибудь вернется обязательно. И Лератилика каждый день повторяла как заклинание: «Когда-нибудь — обязательно. Домой. К маме, папе и родным». Нет, она не верила, что так будет — она знала, знала так же точно, как и то, что Василиса, Марьяна и Полония на самом деле ей не родственники.
Девочка сама не знала, зачем каждый день возвращается в приют. В приют, где в комнате с ней спит еще десять девочек, где она никого не любит — только тетю Василису, чуть-чуть. Ей не хотелось туда, но она все равно возвращалась.
Лика не понимала, что причина была очень проста — сказки. Сказки, которые на ночь рассказывала тетушка Василиса. Сказки про старого короля Рузвельта, про его сына Филиппа и его подвиги, сказки про принца Антония и принцессу Рогнеду — и про то, как они стали королем и королевой, прогнав из своей страны злого колдуна, захватившего трон обманом. И больше всего Лератилика любила сказки про принцессу Александру. Самой-самой же любимой была сказка про похищение малышки принцессы Валерии. Лератилика, в отличие от остальных девочек, никогда не задавала вопросов нянюшке. Она откуда-то знала, что история еще не окончена, что принцесса жива и что лет с тех пор прошло немного. И самое главное, что всегда чувствовала Лика — это не сказки. Это не обычные враки про волшебство, которые всегда рассказывают детям, а самая что ни есть настоящая правда. Как и все дети, она не удивлялась таким знаниям — наоборот, это лишь помогало ей быть внимательной.
