В комнату вошёл Джон Грейнджер и замер, глядя на заплаканную дочь. Глянул на мистера Кливена, вмиг посуровел.
— Что случилось?
— Крушение идеалов всегда тяжело, — проговорил последний, вставая, — Мистер Грейнджер, оставляю вас с вашей дочерью наедине. Думаю, вам будет полезно услышать, что именно её расстроило.
Когда же мистер Кливен проходил мимо отца девочки, шепнул:
— Только не вздумайте обсуждать с ней то, что она расскажет, или, что ещё хуже, что-то советовать. Поговорите сначала со мной.
Джон хмуро глянул на Саймона Кливена, но всё же согласно кивнул.
Грейнджер появился в соседней комнате через двадцать минут, явно настроенный весьма воинственно.
— Ну и зачем вы это сделали?
— Затем, что я не могу начать её чему-то учить, если она не начнёт думать. В том числе думать о других людях. Мы с вами говорили об этом.
Джон устало плюхнулся в кресло напротив.
— Но не так же. Ей восемь лет всего…
— Такого и не потребовалось бы, если бы её научили. Но вам ведь удобнее, когда дочь верит взрослым безоговорочно. Не нарушает правила. Послушна, хвалят учителя… А как ей жить с таким отношением к себе от сверстников?.. Они же не создают вам проблем. Дочь мучается? Ну… потерпит. Не вам же неприятности достаются.
— Да как вы…
— Хотите, я вам покажу, что именно делала и чувствовала ваша дочь? Повторим эксперимент с вами? И если после вы скажете, что я не прав, я извинюсь.
Грейнджер нахмурился.
— Ладно, — наконец решился он.
— Хотите побыть дочерью? — Маг достал палочку…
Спустя пять минут мрачный Джон Грейнджер потягивал виски, бутылку которого выставил на стол Саймон, рассудив, что лишней не будет.
— Я не думал, что получится так, — наконец прошептал Джон.
— Беда в том, что родители очень часто не думают, лепя из детей то, что им хочется видеть. В общем-то, ваше дело, не мне вас учить, но в магическом мире Гермионе придётся полагаться только на себя. Вас там не будет. И одним из лишних шансов на выживание для неё будет умение ладить с другими людьми.
— Но можно же было сделать как-то помягче…
— А времени у меня нет делать это мягче. Я пока и не начал её учить, только исправляю ваши ошибки… Ладно, вижу, что вам неприятно это слышать, но я и не собираюсь быть мягким и терпеливым. Что же касается Гермионы, то она сильная, справится. Что не убивает – делает нас сильнее. А ей полезно глянуть на себя со стороны.
— Мне надо подумать, — Джон Грейнджер встал, — Поймите, я согласен с вами и признаю нашу… ошибку. Но ваши методы…
