— Вы чего такой мрачный, Юрий Филиппыч?
— Ничего… — пробурчал вахтер. — Воскресенье, блин, удалось… Посмотрел, блин, телевизор спокойно…
— Я ненадолго, — успокоил его Крюков. — Еще насмотритесь.
Тут он заметил в углу какую-то неприметную дверь, заставленную всякой рухлядью.
— Это что за дверка такая?
— Чуланчик такой… — принялся объяснять вахтер. — Прежний директор давно еще заколотить приказал — там пацаны хулиганили. Труба там вентиляционная проходит, так они там, блин, курилку устроили. Я и заколотил, закрыто там давно.
Крюков отодвинул сломанного «коня», который мешал подойти к двери, дернул ручку.
— Да нет, тут открыто, — сообщил он вахтеру.
Достал из кармана фонарик, включил и вошел внутрь. Филиппыч, стоя у него за спиной, принюхался:
— Горелым, что ли, пахнет? Опять курили?
Оба вступили в каморку. Она была пуста, только валялись на полу старые кеды и порванная скакалка. А в углу, на старом блине от штанги, виднелась кучка пепла, явно не сигаретного. Крюков наклонился, потрогал пепел концом шариковой ручки.
— Плохо заколачивали, Юрий Филиппыч, — заключил он.
Когда вышли из каморки, вахтер осмотрел косяк и развел руками:
— Ну ты подумай! Хоть бетоном залей, все равно откроют. А табаком не пахнет… Чего они там делают? Дневники, что ли, жгут?
— Чего?! — резко повернулся к нему Крюков.
Его поразило слово «дневники»…
…Преподаватель информатики Игнат Лапиков, совершенно голый, накрывшись простыней, лежал на кровати в дешевом гостиничном номере и с тоскливым видом просматривал каналы телевизора, ни на одном не задерживаясь. Доносившийся из ванной шум воды прекратился, и оттуда вышла учительница биологии Марина Ивановна, завернутая в полотенце. Взглянув на Лапикова, она игриво улыбнулась, легла рядом с ним и запустила руку ему под простыню.
— Сказать, что я мужу наврала? — спросила она любовника.
Лапиков, передернувшись, убрал ее руку.
— Не надо, мне неприятно!
Увидев, как подействовали на партнершу его слова и резкий тон, тут же сдал назад:
— Прости! Правда, не люблю я этого…
— А как любишь? — спросила Марина Ивановна. — Скажи, я сделаю! Как ты хочешь?
— Никак не хочу, — заявил Лапиков. — И вообще, мне пора…
Однако партнерша не собиралась его отпускать так легко.
— Как она тебе делала, покажи? — спросила. — Так? Или так?
Лапиков больше не мог сдержаться.
— Кто?! — почти закричал он.
— Настя твоя! — объяснила Марина Ивановна. Она больше не улыбалась. — Или эта малолетняя проститутка из ее класса! Или ты уже вообще всю школу перетрахал, извращенец?
