— А то, что по-хорошему и Лапикова надо было арестовать, — заявила учительница биологии. — За ним бы еще и не такое вскрылось!
— О чем вы? Что вскрылось?
— Увидите! — пообещала Марина Ивановна и направилась к школе.
Но тут она заметила Лапикова. Спрятавшись за углом школы, он делал ей какие-то знаки. Поколебавшись, Марина Ивановна все же направилась к нему…
…Почти одновременно к подъезду дома, где жил Барковский, подъехали три машины. Из одной вышли Липатова с Тошей, из другой — Шорин, из третьей — крепкие молодые люди. Они заскочили в подъезд прежде остальных, а один встал у входа, преградив Липатовой путь. Она достала служебное удостоверение, но крепыш молча покачал головой.
— У вас будут неприятности, молодой человек, — предупредила советник юстиции.
Но тут из-за ее спины показалась рука Шорина. Он выхватил удостоверение из рук Липатовой и сообщил:
— У вас тоже. И чтобы их не множить, предлагаю подняться вместе.
Они поднялись в квартиру Барковского. Все уселись, а Шорин встал посреди комнаты и произнес:
— Ситуация идиотская. Вы, Крюков, с маниакальной упертостью выясняете подробности, которые совершенно не относятся к делу, кстати, закрытому. Молодая учительница выбросилась из окна, совершив самоубийство. Вам — неизвестно, с какой стати, скорее всего, по халатности — было поручено произвести проверку. Какого дьявола вы лезете в расследование смерти совершенно другого человека, случившейся в другое время, в другом районе и не имеющей никакого отношения к этому самоубийству?
— Я считаю, что эти события связаны, — заявил Крюков. — И готов это доказать.
— Ваша готовность похвальна, только это не ваше дело, — сказал Шорин. — Ну не ваше, и все.
— Видимо, ваше?
— Мое. И хватит об этом. Теперь по поводу этого… молодого человека.
Человек «конторы» презрительно посмотрел на Барковского.
— Это тоже, как вы понимаете, мое дело. И решу я его сам. Шила в мешке все равно не утаишь. Вопрос: до какой степени оно из этого мешка торчать будет? У меня конструктивное предложение ко всем присутствующим. Завтра утром в школе, в присутствии всех заинтересованных лиц, этот мерзавец публично признается в своем обмане. Те, кто от этого пострадал, смогут высказать свои претензии. Думаю, словами там не обойдется. Ну а дальше в общих интересах замять этот скандал к чертовой матери. И пытаться жить дальше.
Ирина вскинула голову:
— Папа!
— Ты поедешь со мной, — жестко сказал отец. — Никто тебя не тронет. Правда же?
