— Майор, я начинаю за вас волноваться. — Женя смерила его взглядом. — Что-то вы раскраснелись! Водички? Мы тут хорошо знаем, что бывает от повышенного давления. Может, оставим эту неловкую прелюдию? Перейдем к делу, у вас же дело ко мне, правильно?
— Душа моя, Евгения Валерьевна, дело-то у нас с вами общее. — Рыльчин опять стал благодушным. — Охранять спокойствие граждан нашей родины. Спокойствие!
Женя нахмурилась, но Рыльчин продолжал:
— Следственный комитет все бумаги проверяет, ну как полагается, когда труп известный, обычная история. Дело мы как бы не возбуждаем…
— Это как это «как бы»?
— Оснований никаких нет. Вот никаких. Труп наш — человек пожилой, уважаемый, в авторитете. Культурное сообщество взбудоражено, международная общественность волнуется, пресса набежала, то, сё. На виду, значит. К нам пристальное внимание. А мы им тут — укол неизвестного происхождения.
Рыльчин замолчал, сглотнул. Почесал подбородок. «Нет, майор, еще давай аргументы! Так просто не отделаешься!» Женя безучастно смотрела на собеседника.
— Вот отчего оно всегда так, — был вынужден продолжить Рыльчин. — Как большой человек, так возле него криворукие дурни? Например, был Иван Грозный, а при нем Малюта Скуратов. Вот еще Сталина возьмите — великий лидер, мир спас, а при нем такие бездари: Берия, Ягода. Всегда помощнички дело портят. И вляпываешься ты в историю, как сволочь, хотя и не виноват совсем. Да-а-а, вот так и гибнет репутация…
— Это вы сейчас о ком? — Холодивкер изобразила вежливый интерес.
— Да вот наваляли ваши прозекторы, труп попортили, а вы, Евгения Валерьевна, теперь вынужденно их покрываете и выводы всякие притягиваете. Как мне вам помочь, дорогая Евгения Валерьевна? Я готов, да ума не приложу. А ведь раздуют! Пресса же теперь везде нос сует. Ну с чего бы укол? В квартире чистота, следов драки или ограбления не имеется. Так пишем «по естественным причинам»? Хорошо?
— Майор… как вас?
— Анатолий Сергеевич.
— Анатолий Сергеевич, я тоже очень хочу вам помочь…
— Ну и славненько! Значит, «по естественным…».
— Ага! Вы сейчас естественно встаете и естественно покидаете наше учреждение, чтобы в следующий раз прибыть сюда в строго отведенный богом срок. Искренне желаю, чтобы не скоро. А я остаюсь исполнять мои профессиональные обязанности.
Холодивкер аккуратно выложила из кармана на стол маленький диктофон, на который обычно начитывала протоколы осмотра тел.
— Или включаем?
Рыльчин поджал губы и покачал головой.
