Всего лишь игра воображения. Убитый навестил меня во сне, и последняя картинка – как я бросаюсь на него, разрывая чудовищными лапами. Фу, гадость! Я перевернулась на другой бок, закрыла глаза. По внутренним ощущениям, прошло не больше пяти минут, на деле оказалось, что несколько часов. Меня осторожно позвали:
– Никта! Никта, подъём!
– У?
– Твоя очередь, – пояснил Шут. – В Багдаде всё спокойно.
– Угу.
– Ловко ты Кабана уложила!
Я насторожилась:
– Кабан и Лысый пропали.
– Да, конечно. Кто же спорит? Пропали. Я просто предупредить хотел, что у Кабана друзья есть, те ещё отморозки. Они будут задавать вопросы. Из Дылды они вытащат всё, что нужно, два и два сложат, поэтому, когда ко мне придут, отмалчиваться не стану. Враги мне не нужны, а тебе моё молчание не поможет. Мысль ясна?
– Более чем. Спасибо за предупреждение!
– Не за что. Говорю же, отморозки они.
– А ты, стало быть, не с ними? – уточнила я.
– Не. По пути пересеклись. Они меня практически из пасти кусача вытащили. Я с жизнью прощался, а они вступились. Уже потом я догнал, что они старались не ради меня, а ради потрохов. Ну, тык. Как ни крути, а я им, вроде как, благодарен, и лезть в ваши дела было не с руки. Без обид, лады? Ещё и дружки их.
– Без обид, – согласилась я. – Какой я рейдер, если за чужие спины буду прятаться?
– Верно мыслишь. Ну, давай.
– Спокойной ночи.
Пока мы шушукались, Дылда улёгся и заливисто захрапел. Шут, потеряв ко мне интерес, отправился в свой угол, а я пошла будить Вейцера. В уме сделала зарубку – расспросить Дылду. На первый взгляд, Шуту незачем врать, но проверить стоит. С виду из нормальных, а там – кто знает…
Остаток ночи прошёл спокойно. Под утро нас с Вейцером сменил Князь, а через три часа он же нас и разбудил. Пора выдвигаться. Собрались быстро, молча позавтракали. Князь присвоил обрез, оставшийся от Кабана.
– Мы идём прямиком в «Чёртики» или посетим пару хлебных мест? – уточнил Шут.
Вопрос, вроде бы, безадресный, но отвечать командиру.
– В стаб, – откликнулся Князь. – Силком за собой никого не тянем.
– В стаб так в стаб, – согласился Шут.
Дылда невнятно угукнул. Потеря боевых товарищей плохо сказалась на его душевном самочувствии. Он мрачно зыркал по углам и невнятно, не грани слышимости, бормотал об одиночестве, конце всему и необходимости покориться неизбежному. Короче, он ещё более психически нестабилен, чем я думала. Кабан, похоже, его контролировал, а у нас наклёвываются очередные проблемы. Будь моя воля, я бы поостереглась брать Дылду с собой, но ведь не убивать же его за то, что хочет идти с нами.
