На вкус он как яблочный гель для душа с нотками пота и мускуса, симпатичный и сильно течет. Яйца симпатичные тоже. Джей медленно перекатывает их на ладони, представляя, как будет растягивать удовольствие, пока Ник не превратится в дрожащее от страсти желе, как взорвет парню мозг, но…
— О черт! — стонет Ник, и все резко заканчивается. Содрогнувшись, он выстреливает соленой струей Джею в рот. Когда Джей отстраняется, Ник закрывает ладонью глаза. — О боже. О боже. О черт.
Все еще прикрывая глаза, он, извиваясь, натягивает белье. Джей перестает улыбаться.
— Ник?
— Э… да. — Ник сглатывает, свободной рукой дергая джинсы вверх. — В общем, это… мне, наверное, лучше уйти. Удалиться с позором. Ну… смертельно униженным или типа того.
— Эй. — Джей берет его за запястье и мягко снимает его ладонь с глаз. — Что случилось?
Лицо Ника пылает, и он не может смотреть Джею в глаза.
— И-извини. Извини.
— Но за что?
Ник смотрит на него, как на психа.
— Ну… за то, что опозорил имя семьи и унизил всех своих славных предков, когда кончил типа мгновенно? За пятнадцать секунд. Чувак, я считал.
— Знаешь, когда мне впервые предложили сделать минет, я обкончал той девчонке весь свитер, как только она открыла рот, — говорит ему Джей и внутренне содрогается.
— Правда? — В голосе Ника проскальзывает нотка надежды. — И теперь ты вспоминаешь тот случай со смехом?
— Угу, — отвечает Джей. — Хотя тогда смеялась только она.
— Упс. — Дергая ворот футболки, Ник пожевывает губу. — Значит… ты не станешь надо мной смеяться?
— Не стану. — Но улыбка все-таки тянет уголки его рта вверх. — Это был своего рода комплимент, разве нет?
К счастью, Ник тоже теперь улыбается.
— Ну не знаю. В таком состоянии я мог бы кончить от сквозняка.
— Окей. — Джей похлопывает его по бедру. — Тогда не буду задирать нос.
— Уж постарайся, — бормочет Ник, но его улыбка становится шире. А румянец красней.
Джей забирается на диван и кивает на ноутбук.
— Хочешь, посмотрим еще одну серию?
— Окей, — говорит Ник. Его плечи опускаются, и он опять расслабляется. — Клево. Давай.
***
Около полуночи Ник уходит.
Джей уносит стаканы и пустую миску из-под чипсов на кухню. Там, поедая мороженое из картонки, разгуливает в халате и тапочках его мать.
— Ты же не развращаешь ребенка? — спрашивает она.
— Ему восемнадцать. — Джей ставит стаканы и миску в раковину.
— Джей, я видела, на чем он уехал. На велосипеде.
— И тем не менее, ему восемнадцать.
— Хорошо, — произносит она. — Потому что я не собираюсь продавать этот дом, чтобы нанять тебе адвоката.
