— Ник…
— Ну пожалуйста. — Ник умоляюще закусывает губу.
По ее тяжелому вздоху он понимает, что она вот-вот согласится.
— Ладно, — говорит она наконец, барабаня пальцами по словарю. — Но, если кто-нибудь спросит, ты взял его сам, когда еще здесь работал.
— Конечно! — Ник так и сделал бы. Определенно. Если бы догадался.
— Личные дела хранятся в подсобке, — говорит Патриция, понимаясь. — Сейчас принесу.
Когда она уходит, Ник перемещается к своему бывшему рабочему месту. Он просидел за ним всего две с половиной недели, поэтому никакой индивидуальности придать ему не успел. Из его вещей здесь только несколько принесенных из дома карандашей, кружка с его именем и блокнот с ужасной поэзией, воспевающей задницу Джея. Ник забирает все это, потом играет со степлером — шлепает им по столу, заставляя бесцельно выплевывать скрепки. Их маленьким серебристым ножкам не за что уцепиться, только за воздух.
Когда Патриция, держа стикер с адресом, врывается в кабинет, он виновато роняет степлер на стол.
— Спасибо. — Ник делает беспомощный жест. — Это… с тобой было приятно работать.
— А тебе, откровенно говоря, больше никогда не следует доверять степлер, — отвечает она. — Удачи в колледже и удачно разобраться с Джеем.
Ник берет стикер и пытается почувствовать хоть какую-то ностальгию по времени, когда он целых две с половиной недели работал офисным клерком.
Нет.
Ничего.
В основном ему было скучно.
Хотя он выучил много новых интересных слов для игры в скрэббл, так что время было потрачено отчасти не зря.
— Спасибо, — произносит он снова и, блеснув напоследок улыбкой, выходит обратно на солнечный свет.
***
Джей Хэзенбрук живет на другом конце Франклина. Франклин, конечно, городок небольшой, но отец конфисковал у Ника машину, значит, в его распоряжении только велосипед. Сейчас лето, и жарко, и Ник, едва выехав в офис, успел свински вспотеть. И Ник знает границы своих возможностей, ясно? Он знает, что он коротышка, что у него волосатые пальцы ног, и что у его кожи бледный оттенок персика в сливках, который выглядит совершенно роскошно весь год — кроме лета. Летом Ник выглядит как недоваренный рак. Серьезно, будь у него хоть капля здравого смысла, он бы вернулся домой, позвонил Девону и упросил его подвезти.
Но Ник никогда не отличался здравым умом. К тому же, он собирается извиниться, а не пытаться кого-либо соблазнить. Верно?
Он рассовывает по карманам блокнот и кружку с карандашами, садится на велик и, сгорбившись над рулем, крутит педали так, словно хочет перегнать ветер.
