— Sind Sie allein hier? (Вы здесь одни?)
— Nein, mit sturmfuhrer Slomak.
Старик закивал.
— Er muss sie dafur bestrafen. Wo ist er? (Он должен наказать вас за это. Где он?)
Он заоглядывался, ища унтерштурмфюрера.
— Hier, — сказал Лёшка.
— Komm!
Старик подтолкнул их ладонью к центру зала. Димка сжимал и разжимал пальцы попавшей в темпораму руки. Пальцы не распухли и не отваливались, как он испуганно думал вначале, только как-то странно похрустывали. Возможно, доля секунды для пальцев не имела никакого значения. Отпущенный женщиной Вилли подбежал к старику и зашагал сбоку.
— Herr Holmer, diese jungs begleiten mich und Maximillian, — сказал он.
— Ich wei?.
— Aber…
— Stopp!
Старик грозно свёл брови. Убедившись, что Вилли оробел и не собирается ему возражать, он кивнул и потащил Димку с Лёшкой дальше, теперь схватив их за узкие воротнички курток. Пуговица сдавила Димке горло.
— Ich werde diese schande nicht ertragen, — пробормотал старик.
Большая часть публики от первых темпорам ушла к дальним, и было вполне разумным искать унтерштурмфюрера там. Тем более, что "тевтобургская" картина была последней в экспозиции.
Димка едва касался пола носками ботинок. Голову от пуговицы приходилось задирать вверх, и он только тогда заметил, что над темпорамами висят растяжки с названиями. Шестая, например, называлась: "Friedrich der Gro?e und Schlacht bei Lobositz", видимо, запечатлев какого-то Фридриха при Лобозице. А пятая именовалась "Kampf im Juni".
"Бой в июне".
У неё распорядитель и остановился. Погрозив Димке и Лёшке пальцем, он указал на место рядом с темпорамой и сказал:
— Warten Sie hier! Verstanden?
Они кивнули.
— Junge! — обратился тогда старик к Вилли. — Stellen sie sicher, dass sie nicht weglaufen (Проследите, чтоб они не убежали).
— Ja, — сказал Вилли.
— Wir werden nicht weglaufen! — сказал Лёшка.
Не в "Химсдорф" же им обратно бежать? Без припасов и карты больше некуда.
Старик, впрочем, скривился (кажется, прошипев: "Russische marchen!") и направился в дальний конец зала.
— Что с рукой? — спросил Димку Лёшка, заметив, что тот постоянно тискает то пальцы, то запястье.
— Не знаю, — шепнул Димка. — Я, кажется, темпораму чуть-чуть задел.
— Болит?
— Нет.
Вилли обошёл их, будто сторож, по кругу. Димке он напомнил "капо", который охранял военнопленных, разбирающих развалины через дорогу. Тот тоже изображал, что его ничего не касается.
— Вилли, ты же видел, что это Максимиллиан, — сказал Димка.
— Nein, ich habe es nicht gesehen (Я ничего не видел), — ответил, краснея, Вилли и отошёл к темпораме с Фридрихом.
