— А если бы мы сдались? — набравшись смелости, спросил Димка.
— Тогда было бы проще, — сказал унтерштурмфюрер. — Мы расстреляли бы только самых активных. Миллионов пять-шесть!
Он рассмеялся. В зеркале были видны его выбритый висок и ухо, и уголок глаза.
На маленькой площади "хорьх" развернулся и остановился у одноэтажного здания, светлого от свежих штукатурки и краски.
— Сидеть здесь! — приказал унтерштурмфюрер.
Он вышел из автомобиля, походил около, растирая плечо, затем скрылся в арке сбоку и отсутствовал минуты три. Лёшка посмотрел, оставил ли унтерштурмфюрер ключи в замке зажигания, а Димка завязал наконец шнурки.
— Ты знаешь, где музей находится? — поинтересовался Лёшка.
— Нет.
— И я нет, — с досадой отозвался Лёшка.
— А зачем тебе? — спросил Димка.
— Сбежать!
— Куда?
— На фронт! Я же всюду проползу. Меня в разведчики возьмут. А ты — со мной. Тоже в разведчики.
— Фронт далеко, — сказал Димка. — Если близко, то слышно, как грохочет. Аж стекла дрожат. И небо ночью светится.
— Да я знаю! — сказал Лёшка, привстав и разглядывая улицу. — Значит, к партизанам рванём! Ты же слышал, что они здесь есть. Им такие, как мы, знаешь, как нужны!
— Мне домой хочется, — вздохнул Димка.
— А немцы?
— Что — немцы?
— Они пусть живут? Они пусть ходят? Разъезжают тут… — Лёшка несколько раз зло стукнул ботинком по спинке водительского сиденья. — Вот! Вот! Вот!
На спинке появился смазанный след от подошвы.
— Идёт! — крикнул Димка, когда из арки вновь появился унтерштурмфюрер.
Тот шёл не один, впереди него, укутанный в хорошее серое пальто, округлый, переваливался на коротких ножках крупный краснощёкий мальчишка. Лёшка, подвинув друга, выглянул в пустоту между сиденьями.
— Всё, теперь не поговорим, — сказал он.
Унтерштурмфюрер открыл заднюю дверцу.
— Maximillian, — он сделал приглашающий жест.
Мальчик важно кивнул.
— Guten tag, kleine sklaven, — поздоровался он.
— Guten tag, junger herr Max, — смещаясь, заученно сказали Димка и Лёшка.
Максимиллиан, пыхтя, заполз на сиденье. Пока он устраивался, унтерштурмфюрер успел прикрыть дверцу и вновь занял место водителя.
— Alles ist gut? — спросил он, обернувшись.
— Ja, — ответил Максимиллиан, расстёгивая ворот пальто.
— Dann lass uns gehen.
Унтерштурмфюрер выжал сцепление, и "Хорьх" покатил с площади. Димка заметил, как в одном из окон мелькнула женская фигура. Следила она за автомобилем или просто выглянула на улицу, было не понятно.
— О, Alex, — Максимиллиан притянул Лёшку к себе. — Ich habe dich vermisst (Я соскучился).
