— Но для этого необходимо иметь очень твердую руку. — Эспиноза вытянул перед собой правую руку. — А у меня твердая рука. Вот, глядите. Совсем не дрожит. — Потом захлопнул крышку часов.
— Хотя, конечно, врагов у меня хватает: некоторые судейские, некоторые полицейские, которые охотятся за мной, как за диким зверем, даже некоторые политические деятели, принадлежавшие когда-то поддерживающим меня партиям. Но все это меня не удивляет. Сегодня миром движет сила, которую можно назвать искусством саморекламы; быть на виду, в свете юпитеров… и поэтому такие люди, как я, привыкшие всегда оставаться в тени, нынче настоящая редкость.
Корво не мог сдержать нетерпения.
— Как обстоят дела с переговорами в Африке?
— Прекрасно. Я заключил для вас максимально выгодное соглашение, непосредственно с главой правительства одной из африканских стран. Клянусь, это самый алчный человек, которого я когда-либо встречал, настоящий чемпион. Однако через два месяца они поставят вам первые тонны героина, произведенного и очищенного на их недавно созданных предприятиях. Вы сможете приобрести его сколько вам угодно, за четверть цены, что запрашивают таиландцы. И на будущее сможете избежать риска иметь лаборатории у себя под носом.
Физиономия Корво расплылась в улыбке.
— Превосходная новость.
— Конечно, они хотят, чтобы с ними расплачивались частично деньгами, а частично оружием. Но это не проблема. Несмотря на все запреты, некоторые арсеналы не знают, куда девать излишки вооружения.
— Кто поможет нам установить контакт со странами, желающими продать оружие?
— Я.
— И сколько вы для себя просите?
— Пока что я удовольствовался бы пятнадцатью процентами. От суммы общей прибыли, без вычета расходов, понятно. Но еще я попросил бы о маленькой услуге.
— Какого рода?
Эспиноза уточнил свою просьбу с профессиональной бесстрастностью и отстраненностью:
— Я хочу, чтобы вы позаботились ликвидировать одного человека — судью Сильвию Конти.
Корво вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха.
— Но ведь мы с вами об этом не договаривались! Судья — это очень видная фигура.
Эспиноза взял в руки часы, открыл крышку.
— Да что вы так волнуетесь? Для уголовников, с которыми она имеет дело и которые нас уже избавили от младшего Линори, исполнить это мое скромное желаньице ничего не стоит. Просто детская игра.
