От какой же обезьяны произошел человек? Этот вопрос задавали Дарвину оскорбленные современники, не желавшие признавать своего родства со скачущей по ветвям кривлякой. Ответить на него было нелегко, так как в то время не было достоверных сведений о промежуточных звеньях между обезьяной и человеком - сведений, которым суждено было стать достоянием науки позже. Поэтому в диспутах с противниками Дарвину приходилось наугад называть вид обезьяны, которую можно было бы признать праматерью человечества. При этом он не мог опираться на факты, а потому проявлял неуверенность, которая, как известно, всегда является плохим помощником в споре. Мы не знаем, говорил Дарвин, произошел ли человек от какой-либо обезьяны небольших размеров вроде шимпанзе или от такой мощной, как горилла; мы поэтому и не можем сказать, стал ли человек больше и сильнее или, наоборот, меньше и слабее своих предков. Тем не менее ученый все-таки останавливал свой выбор на наиболее вероятном варианте: "Животное, обладающее большим ростом и свирепостью и способное, подобно горилле, защищаться от всех врагов, по всей вероятности, не сделалось бы общественным... Поэтому для человека было бы бесконечно выгоднее произойти от какого-нибудь сравнительно слабого существа". В итоге таких рассуждений делался вывод, что общим предком людей и человекообразных обезьян скорее всего были уже вымершие к тому времени некрупные лесные обезьяны, условно названные им дреопитеками.
Но если люди являются потомками обезьян, то между ними должны были существовать какие-то промежуточные существа. Эта мысль настолько очевидна, что К. Линней - повторим сказанное ранее - в своей "Системе природы" между человеком и животным вставил человека-животного - гомо троглодитес. Данное обстоятельство по сути дела само по себе утверждало родство человека с Животными, и потому ученики Линнея, по-видимому, более правоверные, чем он, христиане, переиздавая труды своего незабвенного мэтра после его смерти, выкинули троглодита из классификации.
Однако мысль о троглодите в принципе была верной, и в XIX веке она возродилась вновь прежде всего в трудах О. Фохта п Э. Геккеля. Фохт (1863) ввел понятие об обезьяночеловеке, Геккель (1866) логически доказал неизбежность существования между обезьяной и человеком промежуточного существа, которое он назвал питекантропус алатус, что в переводе с латинского означает - обезьяночеловек, полностью лишенный речи. Питекантропус алатус представлялся уже существом прямоходящим, но, будучи неговорящим, лишенным в связи с этим человеческого разума и, следовательно, не имеющим права на звание человека разумного.
