– Но ведь согласно этой логике, так же может не существовать и «аппарата восприятия»?
– Верно. Может быть, нет ничего, кроме этого поля переживаний, – говорю я, оглядываясь вокруг. – Но коль скоро мы утверждаем идею об «объективной реальности», так называемый «аппарат восприятия» обязательно должен существовать для того, чтобы отвечать за наше субъективное восприятия этой реальности. Они идут в одной упаковке, так сказать.
С минуту он думает.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – говорит он, – но наш привычный повседневный мир это просто мираж на экране нашего чувственного аппарата – природа которого неизвестна – и когда мы думаем, что видим мир, на самом деле мы смотрим на мираж?
– Мне кажется, «мираж» – неверное слово, – говорю я.
Уолт несколько секунд думает.
– Тогда как насчёт «чувственная копия»?
– Может быть. Но это подразумевает, что наше восприятие действительно передаёт объективную реальность. Это только тогда «копия», когда она похожа на оригинал.
– Ты имеешь в виду, что наше восприятие может не соответствовать тому, что есть в реальности?
– Откуда нам знать? – говорю я. – Всё, что мы можем вообще знать, это собственные ощущения. Действительный мир – то есть, если таковой вообще существует – остаётся от нас скрытым.
– О, верно, – вспоминает он. – Я в ловушке собственного восприятия.
– «В ловушке» – сильно сказано, я думаю. Ты не можешь выйти из своего восприятия и увидеть, что за его пределами, вот и всё.
– Я живу в собственном виртуальном описании мира, от которого навсегда закрыт, – говорит Уолт. – В каком же смысле я не в ловушке?
Я пожимаю плечами.
– Ты хочешь выйти?
– А я могу? – спрашивает он.
– Что если там ничего нет? – отвечаю я.
* * *
И, разумеется, мы движемся к опровержению идеи об объективной реальности.
Опровергнуть – не просто заметить, что мы не можем знать, существует реальность или нет, как это сделали бесчисленные люди до меня – нет; я говорю совсем о другом.
Я говорю опровергнуть её безо всяких сомнений.
Я говорю кромсать её неопровержимой логикой, пока она не разобьётся вдребезги.
Пора сдавать экзамены, люди.
До сих пор мы лишь заостряли внимание, стоя на месте. Мы только начали распутывать, что есть что, и наметили общие черты консенсусной реальности, но теперь пора двигаться дальше; вниз по кроличьей норе, освещая сияющей честностью все образцы неверного мышления, затаившиеся там.
И всё, о чём я прошу – обычная честность разума. Уолт, похоже, открыт, но большинство людей – нет. Они не хотят видеть – им не нравится находиться там, где они находятся, но они слишком боятся двигаться.
