– Правильно. Протяжённость ощущения образует то, что позволяет ощущению вообще быть ощущением. И благодаря этой протяжённости видение является тем, что оно есть – ибо мы ни коим образом не можем вообразить видение без представления о его протяжённости – и по-прежнему считать его видением.
– Значит, ты говоришь, пространство и восприятие это в сущности одно и то же? – спрашивает Уолт.
– Да! Тот факт, что «пространство» это просто форма, которую принимает наше восприятие, и эта самая форма позволяет восприятию считаться восприятием как таковым, показывает, что пространство и восприятие это одно и то же. Любое разделение между ними чисто концептуально, и к тому же вызывает риск, что мы можем забыть об их единстве. Но если мы всё-таки настаиваем на разделении их в языке, давайте по крайней мере признаем, что «пространство» в лучшем случае не может быть ничем иным, кроме формы проявления восприятия.
Несколько секунд я даю словам повисеть в воздухе, прежде чем выразить мораль сей истории.
– Таким образом, всё, что подразумевает, что пространство может существовать независимо от восприятия, должно нести в себе явное противоречие – ибо «пространство» и восприятие это неразделимые стороны одной монеты. Нет «пространства», которое может существовать где-то там, потому что «пространство», это всего лишь форма, которую принимает наше восприятие. Иными словами, любой, кто заявляет о существовании независимого пространства, по сути утверждает, что «пространственный аспект нашего восприятия» может каким-то образом существовать независимо от восприятия – что является очевидным противоречием.
Я гляжу на Уолта. Для него это не очевидно, но ничего страшного. Мы не привыкли думать о подобных вещах. Иногда неплохо, когда кто-то просто проговаривает это для вас.
– Смотри, – говорю я, – ни один аспект восприятия не может существовать отдельно от восприятия, потому что именно эти аспекты образуют то, что вообще является восприятием. То есть, все элементы восприятия являются ни чем иным, как самим восприятием, – говорю я Уолту.
Он выглядит немного бледно. В нём идёт борьба. Я решаю идти до победного конца.
– Только подумай! Эта протяжённость в трёх направлениях – просто форма того, как мир, или явь, становится явным – эта форма обязательно должна быть неотъемлемой и единственной частью самого процесса проявления и ни коим мыслимым способом не может существовать независимо от него.
– Да? – только и смог выговорить он.
