Я даю этому усвоиться, прежде чем продолжить.
– И пространство никогда не бывает одним, без явлений. Мы даже не можем помыслить о пространстве, не вообразив что-либо в нём, даже если это всего лишь чернота. Когда мы пытаемся представить себе абсолютно пустое пространство, на самом деле мы думаем о какой-то части явления, обычно об обрывке черноты, который, естественно, имеет протяжённость – так как в противном случае это вообще не было бы явлением.
Проходит несколько секунд, пока Уолт собирает всё воедино.
– И из протяжённости явлений мы извлекаем наше представление о пространстве? – спрашивает он.
Моя улыбка говорит обо всём. Молодец, парень.
* * *
– Итак, теперь мы можем увидеть здесь логику, – говорю я. – Так как явления и их протяжённость нераздельны – протяжённость является фундаментальным качеством для того, чтобы явления вообще были явлениями – и кроме того, явления есть ни что иное, как их восприятие, теперь мы можем раскрыть единственную реальность, которую имеет «пространство».
– И это? – спрашивает Уолт.
– Это просто элемент самого восприятия, – говорю я.
Уолт выглядит сбитым с толку.
– Не уверен, что понял, – говорит он.
Это меня в общем-то не удивляет. Я не ждал, что он тут же всё ухватит. Никто не понимает это с первого раза.
– Хочешь пройтись ещё разок?
– Да, пожалуйста.
– Хорошо, – говорю я. – Ранее я уже показал, что явления – цвета, звуки, ощущения и т. д. – это не то, что воспринимается, но являются самим восприятием, помнишь?
– Да, нет видения и видимого, – отвечает Уолт, – есть только видение, только чувствование, только слышание и так далее.
Я киваю.
– Отлично. Теперь, мы не видим «пространство», так же как мы не видим «цвет». Пространство это не то, что мы воспринимаем – но это форма, которую принимает восприятие, та самая форма, которая в первую очередь образует восприятие.
Уолт всё ещё выглядит смущённым.
– Давай я скажу по-другому, – говорю я, делая паузу на пару секунд, прежде чем начать снова объяснять. – Пространственная протяжённость это не просто то, без чего не может быть восприятия, оно является таким внутренним сущностным элементом того, что значит быть восприятием вообще, что без него восприятие не может больше рассматриваться как таковое. Без этого пространственного аспекта восприятие больше не будет восприятием.
Похоже, теперь до него дошло.
– Другими словами, – говорит он, – эта протяжённость в трёх направлениях и делает восприятие тем, чем оно является.
