– Я тут думал над тем нашим разговором, – говорит мне Уолт.
– И? – спрашиваю я.
– Теперь я всё понял, – отвечает он. – Допускаю, что ты был прав. Качества, которые мы воспринимаем в объектах, не принадлежат самим объектам, они существуют лишь как ощущения в человеке, который их воспринимает. Но, что существует – что входит в состав самих объектов – это физическая материя, которая, взаимодействуя с нами, вызывает в нас ощущения, в нашем аппарате восприятия.
О, боже.
Он двинулся дальше.
– Реальность как она есть в действительности не имеет формы или цвета. Скорее это что-то пространственно-временное, где существуют субатомные частицы, и эти частицы взаимодействуют с нашим телом, вызывая процессы в нашем мозге, что делает возможным все переживания. И всё это управляется законами квантовой механики.
Уолт смотрит на меня в ожидании подтверждения своей сказки. Но я вижу, что в глубине души он знает, что этот корабль идёт ко дну.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – говорю я. – Но всё это – теоретические частицы, стринги, энергии и квантовые механики – зависит от независимого физического пространства, в котором всё это существует. А его нет.
Уолт неподвижно смотрит на меня. Проходит несколько мгновений.
– То есть ты говоришь, что внешнего мира нет? Что ничего не существует? – спрашивает он.
До сих пор отсутствие объективной реальности было идеей, которая не поднималась над уровнем занятных рассуждений. Она никогда не была реальной угрозой взглядам Уолта на то, как на самом деле обстоят дела. Но теперь он сам – само его тело из плоти и костей – под вопросом.
– Верно, – говорю я. – Есть только эти ощущения, – я поднял руки.
– Мы в Матрице?
Я улыбнулся, вспомнив о фильме.
– Да, но выхода нет.
Уолт не может в это поверить.
– Ты же шутишь, да? – говорит он, тряся головой. – Это безумие.
До сих пор мы просто жонглировали интересными идеями. Но сейчас над ним нависла угроза, и будет только хуже. Одна из этих идей должна сейчас затронуть нечто жизненно важное, и когда это случится, Уолт не будет просто довольным от успешно проведённых нескольких раундов интеллектуального спарринга. Нет, когда из нас вынимают стержень, за счёт которого держится вся наша жизнь, лежать на полу – полностью разрушенными – гораздо более типичная реакция.
Мир, каким мы его знаем, похож на карточный домик, который держится на одной единственной коренной секции, без которой он рухнет. И когда мы демонтируем эту секцию, когда человек разбирает по частям идею объективности, и становится ясно, что понимание мира с этой точки зрения перестаёт быть справедливой формой мышления, то фундамент, на котором зиждется мир, неизбежно разрушается – оставляя карточный домик в свободном падении.
