— Полагаю, лучше, чем вы, ведь она-то заслужила возможность провести время со мной.
Венсан вскочил, и сидевшему в кресле поодаль Кадану показалось, что сейчас один вызовет другого на дуэль. Но Венсан лишь посверлил недолго глазами своего собеседника и снова сел.
— Ваше общество не стоит траты сил, — заметил он, — последнее время ваш вороной жеребец изрядно ослабел.
Жерар скрипнул зубами, а Кадан не сдержал тихого смешка.
Взгляд Венсана тут же обратился к нему.
— Когда мы познакомились с вами, Жерар, вам было девятнадцать лет, и вы были красивы как Аполлон. Но я все чаще думаю, что времена вашего расцвета прошли. Кому нужен старый мерин, когда у нас есть куда более молодой и все еще никем не сорванный цветок.
Кадан поднял бровь, различив намек.
— Берегитесь, виконт, как бы вам не поранить белые пальцы об острие шипов.
— Скорее, его сожрет выглянувший из леса волк, — хмуро заметил Жерар, — цветы не растут просто так. У каждого есть хозяин, Венсан, тот, кто вырастил его.
Кадан склонил голову вбок.
— Все же лелею надежду, что я свободный актер, а не виллан, чтобы принадлежать кому-нибудь.
— Смотри, Рауль, на корабле назревает бунт.
Рауль скрипнул зубами и промолчал.
— С чего бы вдруг? — спросил Кадан вместо него. — Я умею ценить доброту.
От слов его, однако, лицо Рауля стало еще мрачней.
Они поговорили еще, но Рауль остался равнодушен к общему напускному веселью, лицо его с каждой шуткой становилось только мрачней. Венсан и Жерар тоже не думали мириться между собой, и в конце концов гости разошлись, едва часы пробили двенадцать часов.
— Я вас провожу, — сказал Рауль, когда Кадан поднялся с кресла, чтобы идти к себе.
Кадан кивнул и позволил ему приобнять себя за талию, как Рауль делал иногда. Он него исходил ощутимый аромат вина, но и к этому Кадан давно привык.
Рауль всегда хорошо контролировал себя, сколько бы ни выпил. И Кадан давно заметил, что разгульное веселье, которому он порой предавался вместе с друзьями, скорее было светской обязанностью для него.
В Рауле таилась загадка, одному ему ведомое одиночество, которое мог различить только тот, кто проводил с ним один день за другим.
Миновав анфиладу залов, они оказались в спальне, предназначенной для Кадана. Кадан вошел первым, а Рауль следом за ним. Он бесшумно прикрыл дверь за спиной.
— Жоржетта, — крикнул Кадан. Он видел отражение Рауля в зеркале и уже понял, что тот не собирается так уж быстро уходить, и вечерний туалет придется совершить при нем.
