напряглись, как оболочка, от нагнетания все новых атмосфер. Женщин не было слышно, они, должно быть, тоже старались взять самые низкие ноты:
‐ Мы нааш. мы новый мир построим,
Кто был ничем, тот ста‐нет всем!
Не хотелось расходиться. Переполненная душа в Одиночку не вынесла бы такого
подъема. Иван разыскал свою делегацию, все вместе прошли по Москве, до Старой
площади, и там долго ходили по кабинетам Центрального Комитета партии, оформляя
предотъездные дела, запасаясь последними инструкциями.
А вечером Иван шел : женой по Тверской улице к проезду Художественного театра, бывшему Камергерскому переулку.
Лида внимательно следила по газетам за конференцией и сейчас расспрашивала
мужа о закрытом заседании. О котором отчет не публиковался.
… Да, правых надо снимать с руководящих постов, ‐ согласилась она. ‐ С ними
пятилетку не вытянем. Но с Калининым ты напрасно споришь.
‐ Я не выступал: ‐ усмехнулся Иван,‐ Да о нем и разговора у нас с тобой не было.
Почем ты знаешь, что я спорю?
‐ Да уж я тебя знаю.
Иван засмеялся: ‐ Это ты верно угадала. Мы ведь практики, а практика всегда
упрощает теорию.
‐ Удобный афоризм. Это вы себе просто облегчаете жизнь.
‐ Я облегчаю себе жизнь?! ‐ воскликнул Иван.
Он не понял ее, он прав по‐своему, потому что, конечно, не ищет легкой жизни.
Наверное, точнее было бы сказать: «Облегчаете себе задачу, ‐ задачу, а не жизнь, ‐
уходите от ленинской сложности мышления и действия». Но Лида больше ничего не
сказала если уж Калинин не убедил Ивана, то что может сделать она? … Да и вот он уже ‐
тихий проезд, где незаметным в ряду с другими стоит здание Московского
Художественного Академического театра.
После кремлевских залов театр показался Ивану тесным и бедноватым. Сцену
закрывал серенький занавес, и знаменитая Чайка, о которой так много говорила Лида, была обрисована наивными линиями и словно вырезана из серого холста.
Лида сидела в кресле и вдыхала воздух, как вдыхают запах цветов. Она все
оттягивала время, когда развернет программу, все перечитывала заголовок – «Вс. Иванов
Блокада» ‐ и вспоминала, что знает этого автора только по повести «Бронепоезд № 14-69» ‐ грубая, не очень психологическая, но все‐таки сильная вещь.
Лишь перед самым началом Лида раскрыла список действующих лиц ‐ и сейчас же
увидела имя Качалова. Только ради этого она и пришла сюда. Она остерегалась выдать
себя движением. Хорошо, что Иван отвлекся разговором со знакомыми делегатами, сидевшими позади. Ей показалось, что она пришла на тайное свидание и боится, чтобы
