колхозов. Они едут к нам, чтобы получить образование‚ и потом разносят во все уголки
Сибири свет новой жизни, который вдохнул в них Томск.
‐ Вы хорошо говорите‚ ‐ улыбнулся Эринбург, смотря на Москалева своим
неулыбчивым взглядом, ‐ Я верю, что во главе с таким энтузиастом Томску не так‐то
просто умереть. Но я говорю об исторической судьбе города. Одних людей революция
сделала несчастными других ‐ счастливыми: на то она и революция. Судьбу людей
разделили и города, одни из них выросли, Другие примолкли.
‐ Революция сделала несчастными эксплуататоров‚‐ уточнил Байков.‐ Это значит, не
«одних» и «других», а меньшинство и трудовое большинство.
‐ Я это знаю‚‐ сказал Эренбург.
‐ Я только хотел уточнить‚‐ с радушной улыбкой пояснил Байков.‐ А в «отмирающем»
Томске люди не думают отмирать, они решают те же задачи, что и все социалистическое
отечество.
Эренбург‚ склонившись коснулся рукой колена Байкова:
‐ Вы знаете, я заметил, что судьбу различных городов легко распознать на вокзале: достаточно поглядеть, какой хлеб едят местные жители. Там, где люди строят гиганты, хлеб светло‐серый и нежный. А у вас хлеб черный, мокрый и тяжелый.
Иван, взволновался:
‐ И все же мы стоим на своем. У нас в стране есть люди, отходящие в прошлое, есть
целые гибнущие классы, но нет отмирающих городов!
Иван довольно холодно простился с писателем, но тот, кажется, искренне был
доволен беседой; «Мне очень интересно было выслушать ваше мнение».
Придержав за плечо Байкова, пропускавшего Эренбурга в дверь, Иван шепнул:
‐ Потом зайдешь.
Оставшись один, Москалев позвонил Трусовецкому:
‐ Послушай, Остапыч, какой у нас в городе хлеб?
‐ Хлеб ‚как хлеб. Ты ж тоже его ешь.
Из горсоветского распределителя? А давай‐ка поглядим, какой у нас хлеб в
заводских распредах да на вокзале.
‐ Так сейчас закрыто уже все. А что, сигнал есть?
‐ Есть. Давай с утра поедем
Байков пришел поздно, в двенадцатом часу. Москалев сидел с Бальцером и
разрабатывал план проверки работы парткома управления дороги. Решено было
послушать на бюро секретаря парткома и тут уж добираться до начальника. Из Тайги
Бальцер привез несколько вагонов с углем и вести о порядочных безобразиях.
‐ В театр конвоировал гостя‚ ‐ объяснил задержку Степан Николаевич, усаживаясь в
свое любимое кресло и берясь за трубку.
‐ Послушай, ‐ сказал Иван ‐ Ты таскай его больше по вузам. Пусть Щетинин марку
покажет! В институт металлов своди. Секреты не показывайте, а расчеты по доменной
шихте ‐ как мы переплюнули американцев ‐ это покажите. А откровенно говоря, я, товарищи, вот что скажу вам о писателях. Мы‚ партработники, организуем, ломаем, вся
