наша жизнь в том, чтобы преобразовать страну, мы на каждом шагу и хозяева, и
ответчики. А они следом, видите ли, разбираются ‐ что мы сделали, а чего недоделали. Со
стороны, видите ли, наблюдают. И уж потактичней бы разбирались что‐ли! У нас ведь
тоже самолюбие есть. Надо разбить эту его надуманную теорию об отмирании Томска.
Ведь ославит на весь мир!
II
У Москалева было постоянное ощущение, что на земле буйствует война. Иногда, послушав заезжего лектора или сам выступив с докладом о текущем моменте, он потом
видел во сне, как над землей клубятся тучи, сквозь которые пробивается пламя в
прожилках дыма: пылают новые домны и старые города, смешиваются дымы заводов и
выстрелов, слышатся проклятия побежденных и, песни победителей.
Война шла без штыкового и артиллерийского соприкосновения главных
враждующих фронтов. Но гремели выстрелы, и падали убитые, и пленные шли усталыми
колоннами. В Дюссельдорфе и Гамбурге фашисты стреляли по рабочим ‐ это были залпы
по нам. Мы расстреливали вредителей ‐ и наши пули вырывали солдат из армии
капитала. Итальянские и японские коммунисты сидели в тюрьмах ‐ это наши были
захвачены в плен Мы свозили в концлагеря кулаков и троцкистов‚ как пленников
международного пролетариата.
Иван в ожесточении думал: «Да, мы сражаемся теми же средствами что и враги». Он
хорошо запомнил, как Советская власть на первых порах отменила смертную казнь. Но
этот призыв к гуманности враги даже не захотели заметить. А теперь у нас нет ни
времени, ни опыта, ни перевеса сил, чтобы найти другие средства, кроме ‐ тех‚ которые
угнетатели тысячелетиями испытывали на рабочих хребтах.
Бои шли на огромных территориях с переменным успехом. 1932 год начался нашей
победой. 1 января был пущен Нижегородский автозавод, 31 января первая домна
Магнитки 1 мая в 6 часов 50 минут, ровно в ту минуту, как восемь лет назад умер Ленин‚
первый агрегат Днепрогэса зажег лампочку‚ Ильича.
Германский народ выдвинул кандидатами впрезиденты Гинденбурга, Тельмана, Гитлера. При известии об этом товарищи, не сговариваясь, сошлись к Москалеву. Они
отрывисто перебрасывались словами и словно прислушивались к чему‐то. Они верили в
свою победу, потому что, почти как в себя, верили врабочий класс Германии.
Гинденбург получил 18 миллионов голосов, Гитлер ‐11 миллионов, Тельман пять
миллионов. Это было поражение, масштабы, которою Москалев, Трусовецкий‚ Бальцер, как и‚ все члены ВКП(б) ‚ сразу не могли осознать. Но они все же поняли что Мировая
