По мнению Рудольфа, Халяф Сафиуллин абсолютно ошибся, сказав, будто в его распоряжении много времени. Он сам знал, что в семнадцать лет слишком поздно поступать в Ленинградское училище. Если он хочет вырваться из Уфы, у него остается для этого совсем мало времени. Поскольку, вопреки его ожиданиям, никто к нему не подходил, Рудольф сделал то, что никому другому в труппе даже в голову не приходило: сам пошел на поиски. Он собирался представиться присутствующим на фестивале башкирским танцовщикам из училища, которых затем надо было уговорить представить его, в свою очередь, педагогам. Расчет оправдался. Только что закончивший Ленинградское хореографическое училище уроженец Уфы Ильдас Хабиров рассказывает: «На декаде он подошел ко мне и попросил представить его некоторым моим педагогам, которые сопровождали нашу группу из Ленинграда. Просьба была необычная, но меня тронула его настойчивость, и я обрадовался, что кто-то из Уфы хочет учиться в Ленинградском училище. Двое моих педагогов согласились с ним встретиться. Они посмотрели, как он танцует, в гостиничном номере «Европейской» и сказали: «Вам не нужен просмотр, в сентябре приезжайте в училище». Рудольф был очень рад и благодарил меня за помощь».
В то же самое время находящаяся в Москве в качества аккомпаниатора Уфимского балета Ирина Воронина уговорила педагога прославленного Большого театра Асафа Мессерера посмотреть, не подойдет ли Рудольф для Московского хореографического училища. Мессерер, бывший танцовщик Большого, позволил Рудольфу присутствовать на утренних занятиях в его классе, которые регулярно посещала Галина Уланова>43.
Мессерер сообщил Рудольфу, что посмотрит его после класса. Он молча сидел, с волнением ожидая момента, когда тоже будет танцевать перед Мессерером. Внезапно еще до окончания занятий в классе Мессерера срочно куда-то вызвали. Не имея понятия, когда он вернется, Рудольф прождал целый день, переживая самые разные чувства, от тревожного ожидания до отчаяния. На следующий день он опять пошел в класс Мессерера, но узнал, что он срочно отозван по неотложному делу и просмотр проведет другой педагог. Просмотр прошел успешно, и Рудольфа объявили кандидатом на поступление в Московское училище сразу в восьмой класс, что для него было почти чудом.
Но все рухнуло. В отличие от Ленинградского училища, в Московском не было ни общежития, ни стипендии для студентов из дальних республик, и это означало, что Рудольфу придется самому оплачивать проживание. У него не было реальной возможности остаться в Московском училище.
