Его объяснение было логичным. Если бы не одно "но".
— Но тогда у Эрика… — Краем глаза я заметила, как снова потемнело и без того хмурое лицо Джейка. — Ведь в тот раз ничего подобного не было.
Учитель, казалось, об этом не подумал.
— Она права, — поддержал меня Джейк. — По вашей теории выходит, что то же самое должно было произойти уже тогда.
— Хм, — мистер Честертон отставил полупустую чашку и откинулся на спинку дивана, сосредоточенно размышляя.
Его взгляд блуждал по большой, нарисованной маслом картине над мраморным камином.
— Что-то в этот раз должно было это спровоцировать… — наконец произнес он. — Что-то, что отличало этот случай от предыдущего.
Он вдруг перевел на меня глаза.
— Что-то было иначе, Алекс. Ты должна хорошо подумать. Ответ можешь знать только ты.
Я попыталась сосредоточиться, пока оба, затаив дыхание, ждали. Прошло несколько секунд, но я так и не смогла указать на что-либо конкретное.
— Не знаю, мистер Честертон, — наконец призналась я.
— Говори свои мысли вслух, — подбодрил меня учитель. — Возможно, я сумею тебе помочь.
— Ну, в прошлый раз… — начала я. Но тут же умолкла.
— Что ты почувствовала?
— Ничего. — Я снова ощутила леденящую пустоту внутри, когда я шла туда, одержимая только одним желанием. — Мне было все равно. И когда эти псины мчались ко мне через двор, я просто захотела, чтобы они убрались прочь, потому что мне было нужно добраться до…
Под тяжелым взглядом Джейка я не договорила.
— Хм… — Учитель прищурился. — А в этот раз?
— В этот раз мне было жалко Кению, — ответила я, опуская глаза. Скрестив руки на груди, Джейк отвернулся. — Я ужасно разозлилась… А потом вдруг почувствовала эту вспышку в голове и…
— Это я виноват, — глухо отозвался Джейк. — Я не должен был на нее давить.
Но лицо мистера Честертона вдруг просветлело.
— Вот оно, — вскричал он, воздев руки над головой. — Вот он ответ.
Я непонимающе вскинула голову, в то время как Джейк у окна не шелохнулся.
— Твои эмоции, — просиял учитель. — Вот что вызвало такую интенсивную реакцию. Это третий и самый решающий фактор.
Генри вернулся в комнату, чтобы забрать поднос, но учитель резво отмахнулся от него, подливая себе еще чай.
— Тогда в подвале с росомахой тебе ведь тоже стало ее жаль? — И, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Но тогда это было маленькое животное, а твое негодование не было настолько сильным, чтобы спровоцировать этот рефлекс, — энергично анализировал он вслух он, смакуя губами горячую жидкость. — Поэтому это сработало безотказно. В случае с Кенией, похоже, сыграли роль ее довольно крупный размер и твоя неопытность… А также, как мы теперь знаем, гнев, который ты испытала в тот момент. Видимо, это создало непредвиденную помеху и повлекло за собой это сильное головокружение.
