Замечание. Требование о запрете какой-либо пропаганде недопустимо. Пропаганда — это листовки, это лекции. Если сегодня Ассамблея запрещает националистическую пропаганду, то завтра можно запретить социалистическую, либертарианскую и пр.
Голосование.
Снять данный вопрос с повестки?
Снять 116. Оставить 60.
Решено: Вопрос пропаганды национализма не обсуждать. Принято, большинство»[34].
Матвеев пишет, что «...противоречивые, классово неоформленные, одним словом, „неправильные“ — протесты будут и дальше происходить на постсоветском пространстве, и нужно быть готовыми эффективно участвовать в них»[35]. Один мой товарищ посоветовал вообще никак не комментировать перлы этих «троцкистов», а публиковать просто так: уровень саморазоблачения и так зашкаливает. Я так не считаю. К сожалению, степень деградации российских псевдолевых очевидна не всем.
Что, г-н Матвеев, такого «неправильного» в болотном протесте? Это — типичное для стран «третьего мира» поведение мелкобуржуазной столичной тусовки. Вот увидели члены РСД толпу людей в Москве, и у них сработал рефлекс — как у собаки Павлова. Вперёд, на баррикады! Поставить вопрос о классах? Да зачем! Ведь люди борются за права, как пишет Матвеев. А почему тогда эти «левые» несколько лет назад не вышли на Манежку вместе с националистами отстаивать право националистов на национализм? Это ведь тоже протест: люди протестовали против нехватки ксенофобии в обществе. Они же потом и за «честные выборы» сражались. Разница-то какая?
Такие «неправильные» движения, может, и будут возникать — в Москве и в лучшем случае в Петербурге, но никак не в остальных регионах России. Это в Москве сформировался мелкобуржуазный городской слой, «креативный класс», который мечтает о том, как бы больше потреблять и меньше платить за ипотеку. Такой слой существует в первую очередь в Москве, даже в Питере он микроскопичен. Тем более ничего подобного не найти в регионах, что определяется чисто визуально: на «протесты» в декабре 2011 г. и позже в тех городах, где они вообще имели место (а это — меньшинство городов России), на митинги и пикеты выходило по несколько человек, несколько десятков, несколько сотен, в редких случаях — несколько тысяч человек (разве что Питер может похвастаться десятками тысяч).
Если не проявлением эскапизма, то чем являются слова Матвеева: «так ценна попытка украинской „Левой оппозиции“ сформулировать свое видение „социалистической Европы“, „красной Европы“, которое могло бы перекликаться с не вполне оформленными „европейскими“ идеалами участников „Евромайдана“»
